Последнее небо   ::   Игнатова Наталья Владимировна

Он строился еще в те времена, когда некоторым людям было позволено многое. Правда, содержали здесь, скорее всего, женщин.

– Что, люди, которым было позволено многое, не могли позволить себе женщин без насилия? Зверь задумчиво покусал губу:

– Нет. Дело, пожалуй, в том, что с насилием интереснее. Победить всегда приятнее, чем договориться.

– Победить, а потом убить?

– Я не знаю, как тогда было принято, – честно признался Зверь. – Такие вопросы лучше задавать историкам.

– Что же знаете вы? Помимо теории и практики убийств?

– Да, в общем-то, мне ничего больше не нужно.

– Жаль. – Отец Алексий вздохнул. – Вы не самый интересный собеседник.

– Это верно. – Убийца хмыкнул. – Я обычно не развлекаю жертв разговорами. Я их убиваю.

– Ну, до этого времени нужно еще дожить.

– Не переживайте. – Зверь улыбнулся. – Доживем.

– Может, опишете пока процесс? Чтобы я хоть знал, чего ожидать.

– Отец Алексий, – в черных глазах легкая укоризна, – вы же прекрасно знаете весь процесс. Я бы сказал, знаете в подробностях.

– То есть все будет так, как в книгах? Алтарь, пентаграммы, благовония, каменный нож…

– Каменного не обещаю. Вообще, ритуальные ножи, на мой взгляд, – глупость. Набор хирургических инструментов вас устроит?

– И что будет сначала? Печень или глаза? – он спрашивал, а внутри все холодело от сжимавшейся туже и туже пружины ненависти и спокойствия. Маринке вырезали печень.