Последнее небо   ::   Игнатова Наталья Владимировна

Пулю вывернуло прямо на пол. А взорвавшаяся под грудой изуродованной плоти световая граната окончательно вывела из строя его и Кинга.

Два бойца ослепли надолго. Остальные… еще моргали судорожно, пытаясь прогнать пляшущие перед глазами яркие пятна, когда ласковый и властный голос приказал:

– Не двигаться, дети мои.

После этого Зверь аккуратно ударил Джокера чуть ниже уха, вышибая из пигмея остатки сознания.

«Это не гипноз, – вяло подумал Лонг, роняя винтовку, – врал Пижон. Гипноз таким не бывает».

А жизнь в открытых глазах сверкает,

И чуткие лапы тропу не теряют,

И каждый клык свое дело знает,

И верен шальной прыжок

И неутомимо мое дыханье,

Хоть это, может, и наказанье…

Перед тобою твое созданье.

Дороги ведут на Восток.

ЗА КАДРОМ

Понимание уже не нужно было ловить. Какие там ночные бдения, сон урывками, изучение неба? Понимание грохотало горным обвалом, накатывалось лавиной, погребало под собой – прятаться впору. Да некуда.

Зверь. Кретин. Несчастный, беспомощный дурак. Он делал не то. И не так. Он испортил все, что можно было испортить. И что нельзя – испортил тоже. Он жил неправильно. С самого начала неправильно. Он сам загнал себя в яму, в ловушку, из которой нет выхода. А ведь мог бы… как много он мог бы, не окажись таким болваном.

Люди! Вот где сила. Вот где власть.