Последнее пророчество   ::   Легостаев Андрей

Пусть его немедленно убивают, но прислуживать он не собирается. Трактирщик хмыкнул и позвал своих мясников с заднего двора. Через три дня изощренных пыток Генбел был готов делать все, что угодно, а за пять прошедших в рабстве зим из него выветрились последние остатки родовой гордости. Совсем недавно трактирщик купил нового раба из лунгарзийских аристократов, а надоевшего Генбела подарил капитану Антишу. Так он и оказался в одной связке с Варросом.

Генбел мог часами рассказывать о своей стране, которой не видел более пяти зим, о красоте родного Дапреза, о чудесах столицы.

— Только бы доплыть до берега, — говорил Генбел. — Купим коней и через десять, в крайнем случае, пятнадцать дней будем в Дапрезе. Мой отец с благодарностью примет человека, освободившего его сына из рабства.

Чем заплатить за коней, новую одежду, ночлег и еду в придорожных трактирах у них было — в кошельке бредившего капитана, кроме прочих, нашлась пара золотых лунгарзийских монет, на груди болтался золотой медальон с символическим изображением повелителя морских пучин.

Их плотик прибило к каменистому берегу к вечеру третьего дня. Моросил мелкий противный дождик, мрачные серые валуны не прибавляли радости от благополучного окончания путешествия, стена корабельных сосен вдали выглядела мрачно и угрюмо в сгущающихся сумерках.

— Не приветливо встречает нас твоя Лунгарзия, Генбел, — проворчал Варрос.

— Первое впечатление обманчиво, — ответил обиженный лунгарзиец.