Мания расследования   ::   Топильская Елена

— А ничего, что его уже нашли и захоронили?

— Ничего, — успокоил меня Шарафутдинов.

— Хорошо, — сказала я и отослала его продолжать работу.

Когда за ним закрылась дверь, я положила перед собой справку о том, что Нагорный в день исчезновения вылетел в Москву, и вторую справку — о том, что через два дня он вернулся, и попыталась привести мысли в порядок.

Значит, Нагорный жив, если он летал в Москву. Если считать, что это он летал, а не кто-то другой, — значит, у него нет документов на другое имя, только свои собственные.

Трудно представить, что кто-то воспользовался его документами именно в день исчезновения Нагорного. Зато в картину панического бегства этот полет вписывается идеально. Однако в Москве он пробыл всего два дня, и, что очень странно, вернулся назад. Будем исходить из того, что назад прилетел не кто-то другой по документам Нагорного, а он сам. Эти два дня пресса вовсю трубила о том, как депутат Нагорный прячется от прокуратуры, портрет беглеца показывали по телевизору, во всех новостных программах, фамилия его звучала чаще, чем реклама прокладок, поэтому кому-то пользоваться документами Нагорного было опасно. Если же предположить, что кто-то специально воспользовался документами Нагорного с целью привлечь внимание то ли к нему, то ли к себе, то и эта версия отпала, потому что более чем за полгода этот факт так и не был использован.