JК
Последний казак :: Контровский Владимир Ильич
Страница: 5 из 26И равно упокоились в безымянных могилах порубленные татарскими саблями и скошенные казачьими пулемётами – им уже всё едино…
И только в одном месте – там, где автострада ныряла в редколесье, – шевелилось что-то, словно там ползаликакие-то насекомые. Они. Глобы. Миротворцы, мать их в матрицу…
Глобы пришли на рассвете и с ходу атаковали отряд Григория, не утруждая себя переговорами. Да и о чём им было говорить с теми, кого они считали бандитами? Атаковали – и осеклись, подавились кровавой юшкой. Перегруппировались, прощупали боевые порядки казаков электроникой и пошли снова – уже основательней. И снова получили по зубам – вон он, их хвалёный «диплодок» (точнее, то, что от него осталось). А четыре лёгких бронепрыга и вовсе не дошли до переднего края обороны повстанцев – разлетелись ошмётками металла, разодранного прямыми попаданиям. И густо лежат вдоль дороги убитые – шелиховцы не попусту тратили огневой припас.
– Затихли, – пробормотал Григорий, следя за изображением на дисплее визора. – Это вам не…
Он не договорил.
Над деревьями сгустилась и задрожала белая завеса. А потом на ней прорисовались чётко различимые чёрные буквы кириллицы, сложившиеся в русские слова.
– Глянь-ка, Прохор, никак «жлобы» побеседовать с нами намерены. О чём, интересно мне знать?
– «Примите парламентёров» – прочёл тот через плечо командира и посмотрел на Григория. – Примем, Григорий Палыч?
– А почему нет? – Шелихов пожал плечами. – Всё равно вестей ждать. Пиши ответ турецкому султану. Можно без оборотов, труднопереводимых на международный.
Зыков кивнул и развернул над крышей коттеджа голографический псевдоэкран.
* * *
Они встретились на ш
И только в одном месте – там, где автострада ныряла в редколесье, – шевелилось что-то, словно там ползаликакие-то насекомые. Они. Глобы. Миротворцы, мать их в матрицу…
Глобы пришли на рассвете и с ходу атаковали отряд Григория, не утруждая себя переговорами. Да и о чём им было говорить с теми, кого они считали бандитами? Атаковали – и осеклись, подавились кровавой юшкой. Перегруппировались, прощупали боевые порядки казаков электроникой и пошли снова – уже основательней. И снова получили по зубам – вон он, их хвалёный «диплодок» (точнее, то, что от него осталось). А четыре лёгких бронепрыга и вовсе не дошли до переднего края обороны повстанцев – разлетелись ошмётками металла, разодранного прямыми попаданиям. И густо лежат вдоль дороги убитые – шелиховцы не попусту тратили огневой припас.
– Затихли, – пробормотал Григорий, следя за изображением на дисплее визора. – Это вам не…
Он не договорил.
Над деревьями сгустилась и задрожала белая завеса. А потом на ней прорисовались чётко различимые чёрные буквы кириллицы, сложившиеся в русские слова.
– Глянь-ка, Прохор, никак «жлобы» побеседовать с нами намерены. О чём, интересно мне знать?
– «Примите парламентёров» – прочёл тот через плечо командира и посмотрел на Григория. – Примем, Григорий Палыч?
– А почему нет? – Шелихов пожал плечами. – Всё равно вестей ждать. Пиши ответ турецкому султану. Можно без оборотов, труднопереводимых на международный.
Зыков кивнул и развернул над крышей коттеджа голографический псевдоэкран.
* * *
Они встретились на ш