JК
Последний переход :: Самойлов Андрей
Страница: 272 из 347Прошу прощения!
Он приосанился, резко выпрямил спину, молодецки повел плечами – причем от этого движения шибануло в носы окружающих терпким потным амбре. А он еще и каблуками лихо пристукнул:
– Командир второго разряда Бурдюк-Свистунов, Григорий, сын Петров!
Егор едва удержался от того, чтобы не прыснуть со смеху, но Павел вполне серьезно и корректно кивнул:
– Забелин Павел Васильев, – и повел рукою: – Мои друзья.
Все представились столь же церемонно, лишь Юра коротко бросил:
– Юрий, вольноопределяющийся, – и незаметно подмигнул Егору, поймавшему его взгляд.
– Так, так, – с удовольствием проговорил Бурдюк, взявшись обеими руками за ремень, на котором – только теперь заметил Княженцев – болтался причудливого вида пистолет, типа маузера, но не маузер. Похоже, еще что-то хотел сказать, но тут в комнату ввалился длинный, узкоплечий и почему-то печальный мужик, в холстинной серой робе и с неуклюжим железным ящиком на спине.
– А! – вскричал Бурдюк, и его брови стали похожи на разведенный мост. – Явился – не запылился… Видали дурака? – обратился он к новым своим знакомым.
Мужик скуксился пуще прежнего.
– А-га-га! – заржал Бурдюк. – А знаете, как его зовут? Эй ты, рыло! Ну-ка, скажи, как тебя зовут?!
Длинный скукожил такой кисляк на лице, казалось – еще чуть-чуть, и заплачет.
– Ну… – плаксиво проныл он.
– Чего ну? Чего – ну, рожа? Говори, как зовут, тебя спрашивают!
– М-м… – тенорком гукнул длинный. – Ну, Кобылий Кирпич, Данилко. Климов сын.
Он приосанился, резко выпрямил спину, молодецки повел плечами – причем от этого движения шибануло в носы окружающих терпким потным амбре. А он еще и каблуками лихо пристукнул:
– Командир второго разряда Бурдюк-Свистунов, Григорий, сын Петров!
Егор едва удержался от того, чтобы не прыснуть со смеху, но Павел вполне серьезно и корректно кивнул:
– Забелин Павел Васильев, – и повел рукою: – Мои друзья.
Все представились столь же церемонно, лишь Юра коротко бросил:
– Юрий, вольноопределяющийся, – и незаметно подмигнул Егору, поймавшему его взгляд.
– Так, так, – с удовольствием проговорил Бурдюк, взявшись обеими руками за ремень, на котором – только теперь заметил Княженцев – болтался причудливого вида пистолет, типа маузера, но не маузер. Похоже, еще что-то хотел сказать, но тут в комнату ввалился длинный, узкоплечий и почему-то печальный мужик, в холстинной серой робе и с неуклюжим железным ящиком на спине.
– А! – вскричал Бурдюк, и его брови стали похожи на разведенный мост. – Явился – не запылился… Видали дурака? – обратился он к новым своим знакомым.
Мужик скуксился пуще прежнего.
– А-га-га! – заржал Бурдюк. – А знаете, как его зовут? Эй ты, рыло! Ну-ка, скажи, как тебя зовут?!
Длинный скукожил такой кисляк на лице, казалось – еще чуть-чуть, и заплачет.
– Ну… – плаксиво проныл он.
– Чего ну? Чего – ну, рожа? Говори, как зовут, тебя спрашивают!
– М-м… – тенорком гукнул длинный. – Ну, Кобылий Кирпич, Данилко. Климов сын.