Мари из Порт-ан-Бессена   ::   Сименон Жорж

Слышался стук бильярдных шаров в «Морском кафе», и свет, пробивавшийся сквозь желтые шторы, наводил на мысль о кофе с кальвадосом.

Наступали сумерки, до темноты оставалось не больше часа; разводной мост снова закрыли, корабли были пришвартованы, и старики опять неподвижно застыли на своем месте у парапета: кое-кто еще работал: сворачивал кругами канаты, наводил порядок, закрывал люки.

Около больших кораблей скопилась плотная стая покачивающихся на воде баркасов, и можно было видеть то здесь, то там, как кто-то чинит сети, копается в моторе, а кто-то и ничего не делает, испытывает удовольствие, просто сидя в баркасе и покуривая трубку.

Через релинги на своей деревянной ноге пробирался толстяк Шарль. За ним шел Дед, спокойный и чуть ли не торжественный. Шарль протягивал каждому рыбаку не очень чистый клочок бумаги и огрызок химического карандаша. Он знал, кто умеет читать, а кто — нет. Тем, кто не умеет, он говорил лишь:

— Для Мари, на беднягу Жюля…

Небо было еще светлым, но лампы, как всегда, уже зажглись, хотя в это время свет их казался унылым.

— А сколько дают другие? — спрашивали чаще всего.

— Зависит от твоей совести. Луи дал двадцать франков… Давали и два франка, и пять…

— Запиши меня на пять франков…

За Шарлем, как послушный мальчик из церковного хора, безучастно брел Дед.

Лучше ходить вдвоем, чтобы потом не было обвинений в жульничестве.

Некоторые еще добавляли:

— Если будут нужны люди, чтобы его нести…

Они говорили о Жюле, которого хоронили завтра утром.