Последний танцор   ::   Моран Дэниел

Это жестокие способы, — тихо вещали из тьмы, — но онисрабатывают. Поэтому мы их используем.

Бун сидел на стуле с прямой спинкой, его руки были привязаны к подлокотникам, а щиколотки — к ножкам стула. Голова запрокинута, веки — отрезаны, и свет прожектора бил ему в лицо. Бун уже почти ослеп. Щеки его представляли собой сплошную багровую массу. Правый глаз вздулся.

На нем были только футболка и трусы — он спал, когда за ним пришли, — сплошь покрытые пятнами крови.

Кровь била струей из того места, где на правой руке только что находился его указательный палец. Сам палец лежал на полу и еще конвульсивно подергивался.

Один из палачей вытянул вперед руку Буна, а второй перетянул жгутом обрубок и лучом мазера слабой интенсивности прижигал его до тех пор, пока не прекратилось кровотечение.

Бун захлебывался криком все то время, пока с ним проделывали эту операцию, и замолчал только тогда, когда выключили мазер.

— Я хочу назвать тебе свое имя. — Вновь раздался голос. — Но сначала я должен узнать твое.

Бун попытался заговорить. Во рту у него было мертвенно сухо, последний раз его язык увлажнялся только собственной кровью. Наконец ему удалось хрипло прошептать:

— Пошел ты, Ободи!

— Я начал уважать твой народ. — Голос за бьющим в глаза светом звучал мягче и нежнее всего, что Бун слышал в своей жизни. Даже его мать не обладала таким голосом и жена, умершая, когда ему исполнилось всего двадцать лет.

— Вы люди с воображением, энергичные и достаточно жестокие.