JК
Последняя башня Трои :: Оскотский Захар
Страница: 425 из 467Чушь! Как раз наоборот: ЕСЛИ БОГА НЕТ, НИЧТОНЕ ДОЗВОЛЕНО! НИЧТО, СПОСОБНОЕ ХОТЬ В МАЛЕЙШЕЙ СТЕПЕНИ УНИЗИТЬ ЧЕЛОВЕКА! Это абсолютный закон! Просто в смертные времена его действие смягчалось общей недолговечностью, а в бессмертные – его нарушение означает всеобщую гибель! Тебе кажется, что ты хочешь меня спасти, но ты начинаешь с того, что прямо предлагаешь мне унижение!
Она опустила голову.
– Уходи! – сказал я, успокаиваясь. – Уходи, мне нужно собраться в дорогу.
– Куда ты отправишься?
– Не знаю.
Она долго молчала, виновато глядя в пол. Я слышал только, как учащается ее дыхание. Нечто подобное в минувшем происходило с другими женщинами в моей судьбе. Когда они осознавали бесповоротность разрыва, их тоже напоследок охватывало возбуждение. Вот только ни от одной женщины я не уходил так, как от Елены, – в никуда.
Она подняла на меня взгляд и тихо спросила:
– Неужели мы сейчас расстанемся?
– Я предпочитаю уйти свободным человеком по собственной воле, чем дожидаться, пока ты бросишь меня, как надоевшего слугу.
Она медленно приблизилась, положила руки на мои плечи. Медленно потянулась к моему рту.
– А как же твои спутники, – спросил я, – оставшиеся за углом?
– Это как раз те, кого ты называешь рабами, – хрипловатым шепотом выговорила Елена, – они подождут, подождут…
Потом, в постели, она кусала мне губы и сжималась с такой силой, словно хотела навсегда оставить меня в себе. Наша последняя близость была не наслаждением, а горечью.
Она опустила голову.
– Уходи! – сказал я, успокаиваясь. – Уходи, мне нужно собраться в дорогу.
– Куда ты отправишься?
– Не знаю.
Она долго молчала, виновато глядя в пол. Я слышал только, как учащается ее дыхание. Нечто подобное в минувшем происходило с другими женщинами в моей судьбе. Когда они осознавали бесповоротность разрыва, их тоже напоследок охватывало возбуждение. Вот только ни от одной женщины я не уходил так, как от Елены, – в никуда.
Она подняла на меня взгляд и тихо спросила:
– Неужели мы сейчас расстанемся?
– Я предпочитаю уйти свободным человеком по собственной воле, чем дожидаться, пока ты бросишь меня, как надоевшего слугу.
Она медленно приблизилась, положила руки на мои плечи. Медленно потянулась к моему рту.
– А как же твои спутники, – спросил я, – оставшиеся за углом?
– Это как раз те, кого ты называешь рабами, – хрипловатым шепотом выговорила Елена, – они подождут, подождут…
Потом, в постели, она кусала мне губы и сжималась с такой силой, словно хотела навсегда оставить меня в себе. Наша последняя близость была не наслаждением, а горечью.