Последняя игра   ::   Эддингс Дэвид

Теперь у нее будут другие заботы. – Он вздохнул. – Полагаю, что все наши дети растут и когда-нибудь вступают в брак.

– Этого пока не случилось с тобой, сын мой, – сказал Олдур.

Белгарат усмехнулся.

– Мне никогда ничего не удавалось скрыть от вас, Повелитель, – сказал он, но затем лицо его снова стало серьезным. – К Полгаре я порой относился как к сыну, – сказал он Олдуру, – но, вероятно, пришло время позволить ей быть просто женщиной. Я слишком долго отказывал ей в этом.

– Кажется, это самое лучшее и для тебя, сын мой, – сказал Олдур. – А теперь, прошу тебя, отойди немного и оставь нас с нашим горем. – Он посмотрел на тело Торака, лежавшее на каменном ложе, а потом на Гариона. – У меня для тебя есть еще только одно задание, Белгарион, – сказал он. – Возьми Око и положи его на грудь брата моего.

– Да, Повелитель, – немедленно ответил Гарион. Он подошел к ложу, стараясь не смотреть на опаленное и искаженное лицо мертвого бога, протянул руку и возложил круглый голубой камень на неподвижную грудь Кол Торака. Когда он отступил, маленькая принцесса обняла его за талию. Это не было неприятным, но у Гариона мелькнула мысль, что если она будет настаивать на таких тесных объятиях всю остальную их жизнь, то будут возникать неудобные ситуации.

Боги снова образовали свой круг, и Око опять начало сверкать. Постепенно обожженное лицо стало меняться, его уродство исчезало. Ореол света вокруг богов усилился, блеск Ока стал нестерпимым.