Мартовские фиалки   ::   Керр Филипп

Покашливая, он снова и снова изучал фотографию, а потом отложил ее в сторону.

- Вот что я скажу тебе, Берни. Конечно, кое-что по мелочи я беру, но ничего такого, что могло бы заинтересовать парней из Алекса. Как и ты, Берни, они все обо мне знают. Я уже побывал однажды в тюрьме, и если я снова сделаю неверный шаг, то и глазом не успею моргнуть, как окажусь в концлагере.

Продолжая хрипеть, как старая дырявая гармонь, Вайцман улыбнулся и вернул мне снимок.

- Лучше всего такую вещь сбыть в Амстердаме, - сказал он. - Если, конечно, вам удастся вывезти ее из Германии. Немецкие таможенники настоящая гроза контрабандистов. С другой стороны, и в Берлине есть люди - и их немало, - которые могли бы купить такое ожерелье.

- Например?

- Есть два парня. Один занимается легальным бизнесом, другой нелегальным. Первого зовут Петер Ноймайер. У него на Шлютерштрассе небольшая антикварная лавка, он скупает старинные украшения. Эта вещица могла бы его заинтересовать. Денег у него куры не клюют, и заплатить он может в любой валюте, какая вам угодна. Думаю, что к нему надо заглянуть непременно. - Он записал имя ювелира на клочке бумаги. - Есть еще некий Вернер Зелдте. Потсдамец. Этот не откажется от побрякушки только потому, что она краденая. Потсдамец - это кличка. В свое время роялисты-эмигранты осели в Потсдаме. Они прославились своим самодовольством и лицемерием, а за свои безнадежно устаревшие позиции готовы были сражаться. Так вот, у этого Вернера совести не больше, чем у самого последнего потсдамца.