JК
Последняя война :: Мартьянов Андрей
Страница: 176 из 505Наоборот, гонец будет вознагражден, какую бы новость ни принес.
Когда личный слуга шада - чернокожий немой мономатанец, облаченный лишь в набедренную повязку из шкуры леопарда, - во второй раз перевернул большие песочные часы, стоявшие в углу приемной залы, гонец ушел. Слуга искоса посматривал на обожаемого господина, и в его больших темных глазах можно было одновременно прочитать сочувствие, обеспокоенность и тщательно скрываемый страх. К своему счастью, мономатанец не мог вслух выразить свои чувства - он лишился языка еще в детстве, когда на деревню, где он жил, напали работорговцы-сегваны. "К счастью", ибо Даманхур сейчас разорвал бы голыми руками любого, осмелившегося его побеспокоить.
- Государь... - Голос тихий, но не вкрадчивый, как у большинства придворных, а настойчивый. Шад обернулся, яростно сверкнув глазами. У боковой двери зала стоял верховный дейвани. - Государь, я уже отдал несколько приказов...
- Подслушивал?.. - зло рявкнул Даманхур. - Выйди вон!
- Подслушивал, - безмятежно согласился Энарек, и его острая бородка, окрашенная хной, дернулась от движения челюсти. - Солнцеликий не изволил призвать своего верного раба, и потому мне пришлось стоять за дверью.
Шад с трудом подавил вырастающую где-то в груди волну тяжелого гнева - в отличие от многих других царственных владык повелитель Саккарема умел смирять свои чувства. Вдобавок Даманхур прекрасно понимал, что безумие, являющееся непременным следствием необузданной ярости, ничего не исправит, а только усугубит положение.
Когда личный слуга шада - чернокожий немой мономатанец, облаченный лишь в набедренную повязку из шкуры леопарда, - во второй раз перевернул большие песочные часы, стоявшие в углу приемной залы, гонец ушел. Слуга искоса посматривал на обожаемого господина, и в его больших темных глазах можно было одновременно прочитать сочувствие, обеспокоенность и тщательно скрываемый страх. К своему счастью, мономатанец не мог вслух выразить свои чувства - он лишился языка еще в детстве, когда на деревню, где он жил, напали работорговцы-сегваны. "К счастью", ибо Даманхур сейчас разорвал бы голыми руками любого, осмелившегося его побеспокоить.
- Государь... - Голос тихий, но не вкрадчивый, как у большинства придворных, а настойчивый. Шад обернулся, яростно сверкнув глазами. У боковой двери зала стоял верховный дейвани. - Государь, я уже отдал несколько приказов...
- Подслушивал?.. - зло рявкнул Даманхур. - Выйди вон!
- Подслушивал, - безмятежно согласился Энарек, и его острая бородка, окрашенная хной, дернулась от движения челюсти. - Солнцеликий не изволил призвать своего верного раба, и потому мне пришлось стоять за дверью.
Шад с трудом подавил вырастающую где-то в груди волну тяжелого гнева - в отличие от многих других царственных владык повелитель Саккарема умел смирять свои чувства. Вдобавок Даманхур прекрасно понимал, что безумие, являющееся непременным следствием необузданной ярости, ничего не исправит, а только усугубит положение.