Последняя война   ::   Мартьянов Андрей

Любимый сын Заоблачныхобязан знать, что происходит в каждой вотчине.

- Как ты сказал? Вотч?.. Это нардарское слово?

- Истинно, владыка. На язык мергейтов оно переводится как "улус". Привыкай к иноземным словам. Простые люди скорее примут тебя повелителем, если ты...

- Когда я стану повелителем, не останется никаких иноземных языков. Все земли будут слышать одно лишь наречие Вечной Степи. И меня не интересуют твои "простые люди". Те, кого Заоблачные пощадят от нашего гнева, станут рабами моих нукеров, а каждый нукер - ханом. Уходи. Сейчас я не хочу с тобой говорить.

- Как будет угодно повелителю.

Светловолосый, довольно молодой человек, казавшийся в степной войлочной юрте совершенно посторонним созданием, коснулся лбом пола, пятясь, отступил к выходу из палатки и, миновав четверку нукеров из Непобедимой тысячи, охранявших покой хагана, выбрался под звездное небо.

"День ото дня разговаривать с ним становится все труднее, - подумал человек, шагая к шелковой темно-синей палатке, в ночи казавшейся непроглядно-черной. Походный домик значительно отличался от круглых юрт мергейтов - высокий шатер держался на шесте, воздвигнутом в центре и подпиравшем шелестящую крышу из ткани, да на десятке веревок-растяжек, привязанных ко вбитым в землю колышкам.