Последняя война   ::   Мартьянов Андрей

Драйбен на едином дыхании выдал:

- Я здоров, мой конь, расседланный, сейчас пасется с остальными лошадьми, я очень доволен кушаньями, которые готовят слуги хагана, сегодня прекрасная ночь, а звезды очень ярки. Все!.. Менгу, у нас в Нардаре, когда приходят по делу, сначала обсуждают именно дело, а уже потом - все остальное. Говори, я слушаю.

"Чужой народ - чужой обычай, - раздосадованно подумал сотник. - Пускай будет так. Не стану противоречить уважаемому человеку".

- Моя рабыня очень напугана, - запинаясь, начал Менгу. - Мне стыдно признаваться перед тобой, но я тоже боюсь. Фейран твердит, будто нужно идти к тебе. Ты разъяснишь, откуда приходит страх.

Драйбен удивленно поднял бровь. Любопытно... В войске Гурцата ни один нукер ничего не боится, кроме гнева Заоблачных или немилости хагана. Какому невероятному событию нужно стрястись, чтобы мергейт признался в своем страхе? Очень интересно!

- Чего ты опасаешься? - выкроив на лице вежливое безразличие, уточнил Драйбен. - Человека, будущего, самого себя, богов?

- Будущего, - точно определил Менгу. - Я вижу страшные сны. Зеленая степь становится бурой от пепла. Вместо дождей с небес падает кровь. Вместо кумыса змеиный яд.

- Холодная белая туча клубится над горами, - вмешалась в разговор мужчин Фейран, все еще сжимая в узкой ладони тонкостенный серебряный кубок с нетронутым вином. - Каменный лед сковывает реки, и глубокий снег засыпает все ведомые и неведомые земли.

"Очень интересно! - напряженно подумал Драйбен. - Я давно приметил - у девочки незаурядные способности к предвидению. Только изъясняется она слишком вычурно, настоящая саккаремка.