JК
Массаж нервов :: Шахов Максим
Страница: 12 из 58И вот все было позади…
8
– Бархатный сезон – бархатные цены! – с лошадиной улыбкой проговорила напомаженная донельзя еврейка. – Посетите наш ювелирный салон «Камелот» на Ришельевской и убедитесь в этом! Мы ждем вас!
Моня, развалившийся в огромной гостиной в кресле перед плазменной панелью, фыркнул и почесал пятку. Реклама на одесском канале откровенно попахивала дешевой провинциальщиной. Моня повернул голову и заорал:
– Шварц!
Огромный, словно глыба, телохранитель возник на пороге.
– Телегу на сколько заказал? – осведомился Моня.
– На десять. Как всегда. А что?..
– Молодец! Дверь закрой, а то что-то тянет… – недовольно поморщился Моня. – Бархатный сезон, блин! У нас в Крыму сейчас в трусах жарко…
Шварц проворно двинулся к двери террасы, Моня откинулся на спинку кресла и снова почесал пятку.
– О, так она… – начал было Шварц, но в этот момент наконец пустили Монин ролик, и тот прикрикнул:
– Тихо ты!
Из динамика понеслись гипнотические звуки мантры. Сквозь дымку на экране медленно проступило одухотворенное Монино лицо.
8
– Бархатный сезон – бархатные цены! – с лошадиной улыбкой проговорила напомаженная донельзя еврейка. – Посетите наш ювелирный салон «Камелот» на Ришельевской и убедитесь в этом! Мы ждем вас!
Моня, развалившийся в огромной гостиной в кресле перед плазменной панелью, фыркнул и почесал пятку. Реклама на одесском канале откровенно попахивала дешевой провинциальщиной. Моня повернул голову и заорал:
– Шварц!
Огромный, словно глыба, телохранитель возник на пороге.
– Телегу на сколько заказал? – осведомился Моня.
– На десять. Как всегда. А что?..
– Молодец! Дверь закрой, а то что-то тянет… – недовольно поморщился Моня. – Бархатный сезон, блин! У нас в Крыму сейчас в трусах жарко…
Шварц проворно двинулся к двери террасы, Моня откинулся на спинку кресла и снова почесал пятку.
– О, так она… – начал было Шварц, но в этот момент наконец пустили Монин ролик, и тот прикрикнул:
– Тихо ты!
Из динамика понеслись гипнотические звуки мантры. Сквозь дымку на экране медленно проступило одухотворенное Монино лицо.