JК
Повесть о Сверкающей Равнине, что звалась также Землей Живущих и Полями Бессмертных :: Моррис Уильям
Страница: 29 из 161И остановился Халльблит, и замер, и молвил:
- Не заговорит ли кто с Халльблитом, чужаком и пришлецом в здешнем Дворе?
Тут тот же самый пронзительный голос выговорил такое слово:
- Зачем ходит дурень бесцельно взад и вперед по нашему дому, в точности как Вороны с карканьем порхают над скалами, дожидаясь тинга мечей и бряцанья желтых клинков?
Ответствовал Халльблит, и голос его загремел в зале:
- Кто называет Халльблита дурнем и насмехается над сынами Ворона?
Отозвался голос:
- Почему не подойдет дурень к тому, кто сам к нему подойти не в силах?
Тут Халльблит подался вперед, чтобы лучше слышать, и показалось юноше, что голос доносится с одной из откидных постелей, засим прислонил он копье к столбу, и подошел к примеченной кровати, и увидел, что лежит там человек, с виду до крайности дряхлый и весьма изнуренный, и длинные волосы его, белые, как снег, разметались по постели.
Завидев Халльблита, рассмеялся старец пронзительным, надтреснутым смехом, словно с издевкой, и молвил:
- Привет тебе, чужак! - поешь ли?
- Поем, - ответствовал Халльблит.
- Так ступай в кладовку, - велел старик, - там, на полках, отыщешь ты пироги, и творог, и сыр; ешь на здоровье, а когда утолишь голод, пошарь в углу, и найдешь бочонок отличного меда, и там же ковчег и две серебряных чаши; наполни ковчег и неси его сюда с чашами вместе; а тогда потолкуем мы за добрым напитком, что хорош для старца. Поспешай же! - а то сочту я тебя вдвойне дурнем, который и за едой-то не додумается сходить, хотя и голоден.
Тут рассмеялся Халльблит, и пересек зал, и заглянул в кладовую, и отыскал снедь, и утолил голод; и вернулся с напитком к Убеленному Сединами, что, завидев гостя, прищелкнул языком и молвил:
- Теперь налей себе и мне, и скажи мне тост, и пожелай мне чего-нибудь!
- Желаю тебе удачи, - молвил Халльблит, осушая чашу.
- Не заговорит ли кто с Халльблитом, чужаком и пришлецом в здешнем Дворе?
Тут тот же самый пронзительный голос выговорил такое слово:
- Зачем ходит дурень бесцельно взад и вперед по нашему дому, в точности как Вороны с карканьем порхают над скалами, дожидаясь тинга мечей и бряцанья желтых клинков?
Ответствовал Халльблит, и голос его загремел в зале:
- Кто называет Халльблита дурнем и насмехается над сынами Ворона?
Отозвался голос:
- Почему не подойдет дурень к тому, кто сам к нему подойти не в силах?
Тут Халльблит подался вперед, чтобы лучше слышать, и показалось юноше, что голос доносится с одной из откидных постелей, засим прислонил он копье к столбу, и подошел к примеченной кровати, и увидел, что лежит там человек, с виду до крайности дряхлый и весьма изнуренный, и длинные волосы его, белые, как снег, разметались по постели.
Завидев Халльблита, рассмеялся старец пронзительным, надтреснутым смехом, словно с издевкой, и молвил:
- Привет тебе, чужак! - поешь ли?
- Поем, - ответствовал Халльблит.
- Так ступай в кладовку, - велел старик, - там, на полках, отыщешь ты пироги, и творог, и сыр; ешь на здоровье, а когда утолишь голод, пошарь в углу, и найдешь бочонок отличного меда, и там же ковчег и две серебряных чаши; наполни ковчег и неси его сюда с чашами вместе; а тогда потолкуем мы за добрым напитком, что хорош для старца. Поспешай же! - а то сочту я тебя вдвойне дурнем, который и за едой-то не додумается сходить, хотя и голоден.
Тут рассмеялся Халльблит, и пересек зал, и заглянул в кладовую, и отыскал снедь, и утолил голод; и вернулся с напитком к Убеленному Сединами, что, завидев гостя, прищелкнул языком и молвил:
- Теперь налей себе и мне, и скажи мне тост, и пожелай мне чего-нибудь!
- Желаю тебе удачи, - молвил Халльблит, осушая чашу.