JК
Повесть о разуме :: Зощенко Михаил
Страница: 43 из 137Нет сомнения, в этом мире с огромной силой действуют и сексуальные мотивы. Но они далеко не единственны. И патологические торможения в сексуальной сфере являются лишь составной частью патологических торможений, характеризующих психоневроз.
Механизмы головного мозга, открытые Павловым, подтверждают это с математической точностью.
2
Не учитывая законов условных рефлексов, нельзя обнаружить и точных причин нервных страданий.
Не учитывая возникших механизмов, Фрейд и в норме и в патологии видел действия иных сил - конфликт высшего с низшим, столкновение атавистических влечений с чувством современного цивилизованного человека.
В запрете этих влечений Фрейд увидел причину психоневроза.
Но ведь запрет этих животных влечений и вся борьба в этой сфере - есть всего лишь нравственная категория. Она должна вести теорию к поискам нравственных страданий.
Именно так и получилось. И больше того. Столкнувшись с иными силами, несексуального порядка, теория стала подчинять эти силы силам сексуального характера. Даже в чувстве голода теория увидела эрос. В страхе потерять питание теория обнаружила страх кастрации.
Теория вынуждена была это сделать. Иначе "не сходились концы", не оправдывалась основная идеалистическая формулировка.
Теория замкнулась в поисках сексуальных страданий. Я вовсе не отвергаю их огромную силу, их значение и действенность в течении психоневроза. Я подозреваю максимум бед за этими силами. Но было бы неверно увидеть всю беду только в этом.
Механизмы головного мозга, открытые Павловым, подтверждают это с математической точностью.
2
Не учитывая законов условных рефлексов, нельзя обнаружить и точных причин нервных страданий.
Не учитывая возникших механизмов, Фрейд и в норме и в патологии видел действия иных сил - конфликт высшего с низшим, столкновение атавистических влечений с чувством современного цивилизованного человека.
В запрете этих влечений Фрейд увидел причину психоневроза.
Но ведь запрет этих животных влечений и вся борьба в этой сфере - есть всего лишь нравственная категория. Она должна вести теорию к поискам нравственных страданий.
Именно так и получилось. И больше того. Столкнувшись с иными силами, несексуального порядка, теория стала подчинять эти силы силам сексуального характера. Даже в чувстве голода теория увидела эрос. В страхе потерять питание теория обнаружила страх кастрации.
Теория вынуждена была это сделать. Иначе "не сходились концы", не оправдывалась основная идеалистическая формулировка.
Теория замкнулась в поисках сексуальных страданий. Я вовсе не отвергаю их огромную силу, их значение и действенность в течении психоневроза. Я подозреваю максимум бед за этими силами. Но было бы неверно увидеть всю беду только в этом.