JК
Поход Командора :: Волков Алексей
Страница: 6 из 78Капитан – хозяин на корабле, а тут – добыча, которую вполне можно было запереть в трюме. Каюта для пленников – роскошь. Впору судьбу благодарить. Кают-то этих на корабле – раз, два – и обчелся…
Первым делом флибустьер снял шляпу, небрежно бросил ее на постель, а затем с какой-то непонятной яростью сорвал маску. С легким стуком рухнули на ковер перевязи с пистолетами и шпага. Губы Ягуара нервно кривились. Сил сдерживаться больше не было. Капитан упал на постель, несколько раз ударил по ней руками, а из глаз брызнули слезы.
Рыдания были судорожными, отнюдь не свойственными ни благородной леди, ни лихому пиратскому капитану. Но что поделать, когда привычная узда дала слабину и подлинные чувства хлынули наружу?
Свидетелей слабости не было. Ягуар давно, раз и навсегда, приучил всех, что соваться без разрешения в его каюту не позволено никому. Приучил, первым же выстрелом отправив на тот свет не вовремя заглянувшего в нее матроса. Какие бы слухи ни ходили по кораблю о естестве капитана, знать степень их правдивости позволено лишь избранным. Избранных же всегда немного. Просто по определению. Остальным достаточно того, что с их капитаном не пропадешь. Прочее не их собачье дело.
Команда знала лихого капитана, сейчас же в капитанской каюте была леди Мэри. Даже не леди, просто Мэри, девушка, оставшаяся один на один со своим личным горем. И горе было настолько велико, что не было конца слезному потоку.
Так говорится: не было. Конечно же, он, в конце концов, иссяк.
Первым делом флибустьер снял шляпу, небрежно бросил ее на постель, а затем с какой-то непонятной яростью сорвал маску. С легким стуком рухнули на ковер перевязи с пистолетами и шпага. Губы Ягуара нервно кривились. Сил сдерживаться больше не было. Капитан упал на постель, несколько раз ударил по ней руками, а из глаз брызнули слезы.
Рыдания были судорожными, отнюдь не свойственными ни благородной леди, ни лихому пиратскому капитану. Но что поделать, когда привычная узда дала слабину и подлинные чувства хлынули наружу?
Свидетелей слабости не было. Ягуар давно, раз и навсегда, приучил всех, что соваться без разрешения в его каюту не позволено никому. Приучил, первым же выстрелом отправив на тот свет не вовремя заглянувшего в нее матроса. Какие бы слухи ни ходили по кораблю о естестве капитана, знать степень их правдивости позволено лишь избранным. Избранных же всегда немного. Просто по определению. Остальным достаточно того, что с их капитаном не пропадешь. Прочее не их собачье дело.
Команда знала лихого капитана, сейчас же в капитанской каюте была леди Мэри. Даже не леди, просто Мэри, девушка, оставшаяся один на один со своим личным горем. И горе было настолько велико, что не было конца слезному потоку.
Так говорится: не было. Конечно же, он, в конце концов, иссяк.