JК
Прайд Саблезуба :: Щепетов Cергей
Страница: 70 из 85Впрочем, метров с двадцати попасть, наверное, можно было и такими штуками. С четвертой попытки тетива встала на зацеп. Семен вложил в желоб окровавленный болт и огляделся: в белесых сумерках со стороны неглубокого распадка к месту побоища приближались светло-серые, плохо различимые на снегу тени. Эти контуры, эту походку Семен опознал без труда — волки...
Собаки даже не лаяли — тихо скулили, поджав хвосты, и жались к человеку.
Примерно в сотне метров волки свернули вправо и, выстроившись цепочкой, начали огибать по широкой Дуге место побоища. «Уйдут?! — мелькнула спасительная мысль и исчезла. — Не уйдут ни за что — голод». Замкнув круг, встав на свой старый след, волки начали приближаться. Семен пошел навстречу — а что ему оставалось делать?!
По-видимому, это были остатки стаи или, может быть, такая семейная группа. Один — самый крупный — похоже, вожак, трое чуть помельче — молодежь или самки, и еще один крупный, но, очевидно, старый — хромой, с оторванным ухом. Впрочем, в сумерках можно было и ошибиться. Они приближались — и это было плохо. О конфликтах с волками Семен даже рассказов не слышал — собак, конечно, они рвали при любой возможности, а вот людей... Тот случай, когда ему самому пришлось драться с волчицей, причем летом, был уникальным — поэтому ему и было придано мистическое значение. Сам же Семен полагал, что тогда он был еще мало похож на туземца, и зверь просто не принял его за человека.
Собаки даже не лаяли — тихо скулили, поджав хвосты, и жались к человеку.
Примерно в сотне метров волки свернули вправо и, выстроившись цепочкой, начали огибать по широкой Дуге место побоища. «Уйдут?! — мелькнула спасительная мысль и исчезла. — Не уйдут ни за что — голод». Замкнув круг, встав на свой старый след, волки начали приближаться. Семен пошел навстречу — а что ему оставалось делать?!
По-видимому, это были остатки стаи или, может быть, такая семейная группа. Один — самый крупный — похоже, вожак, трое чуть помельче — молодежь или самки, и еще один крупный, но, очевидно, старый — хромой, с оторванным ухом. Впрочем, в сумерках можно было и ошибиться. Они приближались — и это было плохо. О конфликтах с волками Семен даже рассказов не слышал — собак, конечно, они рвали при любой возможности, а вот людей... Тот случай, когда ему самому пришлось драться с волчицей, причем летом, был уникальным — поэтому ему и было придано мистическое значение. Сам же Семен полагал, что тогда он был еще мало похож на туземца, и зверь просто не принял его за человека.