JК
Матёрый :: Донской Сергей Георгиевич
Страница: 210 из 458Всеслова с буковками позабыл…
— Пых-пых-пых!
Смешливый коллега затрясся от хохота, отчего кривая игла в его руке прихватила кожу на скуле головы как попало, внахлёст.
— Кончай смешить, — попросил он. — Видишь, шов из-за тебя испортил.
— Да кому он нужен, жмур этот, вместе со своим швом? Им теперь и родная мать любоваться не станет… Давай-ка лучше по пятьдесят.
Патологоанатомы оставили многострадального Пафнутьева в покое и занялись более приятным занятием. Губы на забытой ими голове жалко кривились, ибо повреждённые лицевые мышцы были не в состоянии придать ему строгую посмертную маску.
С очень похожим выражением Пафнутьев не так давно взирал на и.о. губернатора Курганской области Александра Сергеевича Руднева, но тот, конечно, об этом даже не вспоминал. Его голова сидела на плечах крепко, прихваченная для надёжности галстуком за сто пятьдесят долларов. И была она, эта голова, занята мыслями не о чьей-то смерти, а о своей собственной жизни.
* * *
Женский бюст совершенно не волновал Руднева.
Ноги как таковые его тоже интересовали не очень.
Ирочку или Милочку, совсем свеженькую сотрудницу планово-экономической службы аппарата гособладминистрации, он обозревал сугубо от голого пупа и до расставленных коленок. Увиденное его устроило целиком и полностью. Не прошло и пяти минут, как он сделал приглашающий жест: прошу.
— Пых-пых-пых!
Смешливый коллега затрясся от хохота, отчего кривая игла в его руке прихватила кожу на скуле головы как попало, внахлёст.
— Кончай смешить, — попросил он. — Видишь, шов из-за тебя испортил.
— Да кому он нужен, жмур этот, вместе со своим швом? Им теперь и родная мать любоваться не станет… Давай-ка лучше по пятьдесят.
Патологоанатомы оставили многострадального Пафнутьева в покое и занялись более приятным занятием. Губы на забытой ими голове жалко кривились, ибо повреждённые лицевые мышцы были не в состоянии придать ему строгую посмертную маску.
С очень похожим выражением Пафнутьев не так давно взирал на и.о. губернатора Курганской области Александра Сергеевича Руднева, но тот, конечно, об этом даже не вспоминал. Его голова сидела на плечах крепко, прихваченная для надёжности галстуком за сто пятьдесят долларов. И была она, эта голова, занята мыслями не о чьей-то смерти, а о своей собственной жизни.
* * *
Женский бюст совершенно не волновал Руднева.
Ноги как таковые его тоже интересовали не очень.
Ирочку или Милочку, совсем свеженькую сотрудницу планово-экономической службы аппарата гособладминистрации, он обозревал сугубо от голого пупа и до расставленных коленок. Увиденное его устроило целиком и полностью. Не прошло и пяти минут, как он сделал приглашающий жест: прошу.