Матёрый   ::   Донской Сергей Георгиевич

— Меня потом отпустишь, да? — деловито спросил он у того, кто сам держал на мушке его затылок.

— Я даю тебе шанс. Тебе этого мало?

Бек прижался к прикладу щекой.

— Нннн-ЕЕЕЕ-ттт!!!

Голос Рваного ничуть не напоминал человеческий.

Пока Бек целился в него, он согнул ноги и даже успел привстать, но в этот момент его и настигла пуля.

Грохот выстрела показался Беку оглушительным, но ещё громче был протяжный вопль Рваного.

— НЕ НННААА…

Вглядываясь в ночь сквозь малиново-оранжевые круги, проступившие на сетчатке глаз после вспышки, Бек увидел ползущую на него тёмную фигуру, передёрнул затвор и вторично нажал на спусковой крючок. Бом! Пламя высветило перекошенное лицо Рваного с разинутым ртом, но ещё до того, как мрак снова поглотил изображение, лицо исчезло само, провалившись внутрь головы.

— Bay! — заорал Бек от восторга. Он опять временно лишился зрения, но зато его щеки были орошены горячими каплями, и он пытался достать их высунутым языком.

— Убери это! Убери!

В его глазах обрисовался Шкрек, глупый, трусливый Шкрек, покорно дожидавшийся своей участи.

Насладившись его ужасом, Бек торжествующе захохотал и дважды выстрелил, почти физически ощущая, как посланные пули впиваются в новую цель, дырявя её спереди и кромсая на вылете. Но тут указательный палец застыл на спусковом крючке, точно его парализовало.

— Достаточно, батыр, — донёсся до Бека отрезвляющий голос мужчины в джинсах.