Матёрый   ::   Донской Сергей Георгиевич

Будешь у нас заместо сестры этого… милосердия, только без сутаны, что особенно ценно… Суля! Сулейман Батькович, просыпайся! Не то шеф нагрянет, вставит нам по самое «не балуйся».

Не добудившись дружка, Комиссар заговорщицки подмигнул пленнице:

— Как вчера свалился, так и лежит. И всегда в штанах, заметь. Мёрзнет, что ли? Как этот… ямщик в степи.

У Вари вырвался непроизвольный нервный смешок. Покосившись на неё, Комиссар насупился:

— Ты вот что… Особо не веселись. Не заплатим мы тебе. Все башли на накрытие поляны ушли, а в бумажнике у Сули одна мелочовка осталась, для понта… Только не ори, — предупредил он, шагнув вперёд. — Без тебя мозги накреб… набре… короче, перекосоеблены.

— Я дам вам денег! — воспряла Варя. — У меня есть. Много.

— Много? — Комиссар оживился тоже. — Это что-то новенькое. — Кожа на его голове заходила ходуном. — Ладно, гони свои бабки, а я тебе обеспечу сразу все райские наслаждения. Без всякого «баунти».

— Вы меня не так поняли! — выпалила Варя. — Я заплачу вам, если вы меня отпустите!

— Сколько, конкретно? — Комиссар склонился над ней так резко, что у него хрустнули позвонки.

Вся его ссутулившаяся фигура представляла собой насторожённый вопросительный знак.

— Пятьсот рублей.

— Мало. — Лапища Комиссара сграбастала грудь пленницы и смяла её, как будто это была бесчувственная глина.

— Тысячу рублей! — взмолилась она. — Деньги у меня в сумочке, честное слово!

— Ха! Из сумочки я и сам могу взять.

Фальшивый свист исполнил мелодию известной песенки про то, как финансы поют романсы.