Матёрый   ::   Донской Сергей Георгиевич

Его неподвижная гладь маняще лоснилась на солнце.

Взрыхлив подвернувшийся под ноги муравейник, Саня стремительно продрался сквозь прибрежные заросли и с разбега бултыхнулся в воду.

Всплеск был подобен удовлетворённому причмокиванию исполина. Увлекаемый инерцией и остатками недавней решимости, Саня медленно плыл вперёд, неистово молотя по воде руками, как будто его главной задачей было наделать побольше пузырей, брызг и пены. И он старался изо всех сил. Вся маленькая заводь пришла в движение от расходящихся по поверхности кругов и волн. Серебристые рыбьи стайки прыснули в разные стороны, а лягушки поспешно зарылись в ил, оставляя безрассудного пловца один на один со ставком, который, как было известно даже неразумному головастику, только с виду — тихий и неопасный. — Прямо перед Саней колыхался остров. Почерневший, обезображенный, он недобро следил за Саниными потугами удержаться на плаву. Если он и приближался, то слишком медленно, чтобы можно было рассчитывать на его опору. Остров торчал на месте, зато покинутый берег быстро уплывал прочь.

— Грл-л-л! — Тёплая вода погасила Санин крик, превратив его в приглушённое бульканье.

Он вдруг вспомнил, что недавно тонул во сне, и все происходило точно так же, медленно и неотвратимо. Но, проснувшись, он испытал облегчение.

А что будет, когда он утонет наяву? Что он успеет испытать?

Руки с каждым взмахом слабели, отяжелевшие кеды тянули вниз. Это было так глупо и утомительно — двигаться.