JК
Матёрый :: Донской Сергей Георгиевич
Страница: 4 из 458Опознать сына на второй минуте поединка не сумела бы и родная азиатская мать.
Когда секунданты кое-как разняли соперников, на арену выпустили вертлявого самбиста-армянина и стокилограммового адепта греко-римской классики.
Этот поединок затянулся, потому что чернявый крепыш легко выскальзывал из медвежьих объятий здоровяка, а сам к сближению не стремился. Ещё и кусался между делом, раздражая этим аудиторию.
— Гля! Да он хуже Мкртчяна!
— Джигарханян какой выискался!
— Врежь этому лаврушнику, пузатый! Что ты на него смотришь?
— Вали его, вали-и-и!
Зал дрожал от негодующих улюлюканий и молодецких посвистов. Народу хотелось хлеба и зрелищ.
Хлеба — лёгкого, дармового. Зрелищ — пусть платных, но кровавых. Это для них придумали распятия на Голгофе и гладиаторские бои в римском Колизее.
Человек по кличке Итальянец, наблюдавший за реакцией публики, косо улыбнулся… Хотя какой, к чертям собачьим, Итальянец?! Разве шла эта дешёвая мафиозная кличка импозантному пятидесятилетнему мужчине с внешностью современного патриция, который возвышался над толпой плебеев в недосягаемой ложе с личной гвардией, баром и кондиционером? Одним только своим сходством с былым народным любимцем Кашпировским он вызывал мгновенное обожание у женщин и внушал столь же безоговорочное почтение мужчинам.
Когда секунданты кое-как разняли соперников, на арену выпустили вертлявого самбиста-армянина и стокилограммового адепта греко-римской классики.
Этот поединок затянулся, потому что чернявый крепыш легко выскальзывал из медвежьих объятий здоровяка, а сам к сближению не стремился. Ещё и кусался между делом, раздражая этим аудиторию.
— Гля! Да он хуже Мкртчяна!
— Джигарханян какой выискался!
— Врежь этому лаврушнику, пузатый! Что ты на него смотришь?
— Вали его, вали-и-и!
Зал дрожал от негодующих улюлюканий и молодецких посвистов. Народу хотелось хлеба и зрелищ.
Хлеба — лёгкого, дармового. Зрелищ — пусть платных, но кровавых. Это для них придумали распятия на Голгофе и гладиаторские бои в римском Колизее.
Человек по кличке Итальянец, наблюдавший за реакцией публики, косо улыбнулся… Хотя какой, к чертям собачьим, Итальянец?! Разве шла эта дешёвая мафиозная кличка импозантному пятидесятилетнему мужчине с внешностью современного патриция, который возвышался над толпой плебеев в недосягаемой ложе с личной гвардией, баром и кондиционером? Одним только своим сходством с былым народным любимцем Кашпировским он вызывал мгновенное обожание у женщин и внушал столь же безоговорочное почтение мужчинам.