JК
Матёрый :: Донской Сергей Георгиевич
Страница: 435 из 458 — Мне деньги нужны.
— Если Артамонову подгонишь, мы тебе с пацанами по червонцу скинемся, внакладе не будешь… Погодь! — Старший пацанёнок остановился возле бензовоза и требовательно уставился на Громова. — Дай закурить!
Он молча покачал головой, меряя взглядом подростка с абсолютно недетским выражением лица.
Вызывающая поза, уверенная посадка остриженной почти наголо головы. Уменьшенная копия молодого бандита, рыскающего в поисках наживы.
— Не понял, — повысил голос пацанёнок. — Нету или жаба давит?
Стремительно наклонившись, Громов поймал его за дёрнувшееся предплечье и, легко оторвав от земли, приблизил к себе.
— А тебе не все равно? — спросил он.
— Больно, гад! — взвизгнул пацанёнок, отчаянно извиваясь всем своим жилистым телом.
Второй застыл с открытым ртом. На его глазах рушился авторитет отчаянного дружка, который, как выяснилось, рановато возомнил себя взрослые — Больно, говорят тебе! Отпусти!
Громов разжал пальцы и, дождавшись, когда пацанёнок лягушонком приземлится возле бензовоза, предупредил:
— В следующий раз схвачу тебя за ухо. Вот тогда будет действительно больно, по-настоящему.
Удалившись на несколько шагов, пацанёнок обернулся с лютой ненавистью во взгляде, но ничего не сказал. Открыть рот он отважился, когда оказался с приятелем на приличном расстоянии:
— Тебе хана, мужик! Пиши завещание!
— Мы тебя достанем! — подхватил голос с писклявинкой.
— Если Артамонову подгонишь, мы тебе с пацанами по червонцу скинемся, внакладе не будешь… Погодь! — Старший пацанёнок остановился возле бензовоза и требовательно уставился на Громова. — Дай закурить!
Он молча покачал головой, меряя взглядом подростка с абсолютно недетским выражением лица.
Вызывающая поза, уверенная посадка остриженной почти наголо головы. Уменьшенная копия молодого бандита, рыскающего в поисках наживы.
— Не понял, — повысил голос пацанёнок. — Нету или жаба давит?
Стремительно наклонившись, Громов поймал его за дёрнувшееся предплечье и, легко оторвав от земли, приблизил к себе.
— А тебе не все равно? — спросил он.
— Больно, гад! — взвизгнул пацанёнок, отчаянно извиваясь всем своим жилистым телом.
Второй застыл с открытым ртом. На его глазах рушился авторитет отчаянного дружка, который, как выяснилось, рановато возомнил себя взрослые — Больно, говорят тебе! Отпусти!
Громов разжал пальцы и, дождавшись, когда пацанёнок лягушонком приземлится возле бензовоза, предупредил:
— В следующий раз схвачу тебя за ухо. Вот тогда будет действительно больно, по-настоящему.
Удалившись на несколько шагов, пацанёнок обернулся с лютой ненавистью во взгляде, но ничего не сказал. Открыть рот он отважился, когда оказался с приятелем на приличном расстоянии:
— Тебе хана, мужик! Пиши завещание!
— Мы тебя достанем! — подхватил голос с писклявинкой.