Матёрый   ::   Донской Сергей Георгиевич

Он сдул с носа комара, сменил позу и увидел, что Громов созвал на дорогу всех сотрудников телекомпании. Две мужские фигуры и одна женская

— в симпатичном платьице, подол которого затянуло в расщелину между ягодицами. Но ей было не до форса: она поглядывала то на пистолет в руке мужчины, то на труп горе-стрелка, распластавшегося неподалёку.

Зрелище, как заключил Бурлаев, не для слабонервных. Даже ему, повидавшему виды, было неприятно смотреть на лицо, превратившееся в сплошной разинутый рот, перепачканный кровью.

— Ты что, не узнаешь меня, Громов? — неожиданно спросила теледива, и её кокетливый голосок прозвучал в сложившейся ситуации довольно дико.

— Почему же, узнаю, — ответил безразлично мужчина в джинсах и посоветовал:

— Держись от меня подальше.

Теледива раздражённо оправила платье и отошла на несколько шагов. Нетрудно было догадаться, что Громов нажил себе ещё одного врага, словно ему было мало тех, которые у него уже имелись. Бурлаев подумал, что, если ему когда-нибудь доведётся допрашивать этого человека, он обязательно поинтересуется, что связывает его с особой, которая, похоже, не носит нижнего белья.

— Прямой репортаж займёт пять-десять минут, — говорил между тем Громов, обращаясь одновременно и к телевизионщикам, и к Итальянцу, который с каждой минутой принимал вид все более бледный и затравленный.

— Господин Руднев А.С. представится зрителям в своём главном итальянском качестве, покается в том, что лучшие годы жизни посвятил бандитизму, и на том попрощается.