Мазурка для двух покойников   ::   Села Камило Хосе

Анунсия Сабаделье гораздо нежнее Марты Португалки, обе очень любят слепого Гауденсио, женщины гораздо теплее относятся к слепым, Брисепто Мендес, владелец фотостудии «Мендес», сделал десятка два художественных снимков молодой Паррочи, голой и завернутой в манильскую мантилью, жаль, что Гауденсио не в состоянии видеть их, зрением слепые грешить не могут, но слухом, нюхом, вкусом иосязанием могут. Рядом с Паррочей в манильской мантилье теперешние женщины – дворняжки, одна грудь наружу и полутень! Искусство есть искусство, а теперь много отвратительного и вульгарного, у Виси больше кобелей, чем у Фермины, почти вдвое, мне трудно это понять, но это так, люди очень странные, дон Теодосио всегда берет Виси, она уже знает его вранье и его причуды, дон Теодосио возвращается домой довольный и счастливый и предупреждает жену:

– Не пей много анисовой, Хемма, я тебе повторяю, это плохо для заднего прохода.

– Заткнись!

– Как хочешь, задница твоя.

Флориано Соутульо Дурейхаса, гражданского гвардейца с Барко де Вальдеорраса, знающего соль-фа на гаите, знахарство и магию, убили на фронте у Теруэля, прибыл, и – бац! – влепили пулю меж бровями, и готово, Флориано Соутульо носил баки и подстриженные усики; полпачки, что не унес на тот свет, выкурил патер. Requiem aeternam dona eis Domine; et lux perpetua luceat eis. [57] Чего-чего, a смерти и войны на всех хватает, к кому не бежит, к тому летит; сержанту Паскуалиньо Антемилю Качисо посылали сигареты и шоколад после смерти, Василиса Дурочка не знала, что Паскуалиньо уже убит, думала, что забыл ее, всегда может появиться какая-нибудь получше, помолвка Басилисы Дурочки была уже расторгнута, но часто не представляешь себе собственное положение, тем более в войну, одни умирают прежде, другие позже, некоторые остаются, чтобы рассказать, табак и шоколад умерших кто-нибудь использует, здесь ничто не пропадает.