JК
Мазурка для двух покойников :: Села Камило Хосе
Страница: 72 из 257Фортунато Рамон Мария Рей, который потом стал Рамоном Иглесиасом и лишился наследства, отважный сын святого Фернандеса, женился на Николасе Перес, у него было семеро детей: Антонио, что на Кубе женился на Хосефе Баррера (их сын Хосе Рамон живет в Нью-Йорке); Гортензия, что вышла на Кубе за Хулио Фуэнтеса (дети – Делия, Маруха и Франсиско живут в Нью-Йорке); у Мерседес, что вышла сперва за Ильдефонса Фернандеса, а потом за Хосе Уседа, от первого брака сын Хулио, что живет в Виго, а женат на Долорес Рамос (двое детей: Альфонсо, муж Консепсьон, фамилии не помню, и Мерседес, жена Максимино Лаго, живут в Виго), от второго – пятеро; Маруха, жена Хусто Нуньоса, живет в Оренсе (двое детей, Хусто и Хорхе, живут в Мадриде), Антонио, муж Авроры дель Рио, живет в Оренсе (двое детей, Хосе Луис, муж Марии Луизы Гонсалес, и Роберто, муж Элизы Камбы); Матильда, замужем за Рамоном Алонсо (двое детей: Карлос, женат на Пилар Хименес, и Альваро, холостяк); Хосе, холостяк, живет в Мадриде, и Рамон, женатый на Ньевес Перейре, живет в Ля-Корунье. Семья – как море, никогда не кончается, нет ни начала, ни конца.
Льет над семьями, над особями, над зверями, домашними и дикими, над мужчинами и женщинами, над отцами и детьми, над святыми и больными, над погребенными, изгнанными и странствующими. Льет так, как струится кровь в жилах. Льет так, как растут маис и дрок, так, как ходит мужчина по пятам за женщиной, пока ей не надоест или пока она не убьет его от отвращения, любви или гнева. Возможно, дождь – это божество, которое хочет присмотреть за людьми и придвинулось поближе, но наверняка никто не знает. Пепино Хурело вышел из сумасшедшего дома благодаря врачу, адвокату и судье, известно, что молодежь склонна к экспериментам и теориям, это следствие действия гормонов.
– Как это?
– Не знаю, я только записал, что мне сказали.
Врач, адвокат и судья спросили Пепино Хурело, даст ли себя оскопить (нет яиц, нет и опасности!), и он согласился, ладно, пусть. Врач, адвокат и судья говорили: «Кастрировать».
– А не говорили чего о метаболизме и прогрессирующем болезненном разызвестковании?
– Может быть, не помню…
Умирают по-разному, кто на войне, кто мирно, при катастрофе, по небрежности, твердого правила нет, выбирать не позволено, не может быть общего закона.
Льет над семьями, над особями, над зверями, домашними и дикими, над мужчинами и женщинами, над отцами и детьми, над святыми и больными, над погребенными, изгнанными и странствующими. Льет так, как струится кровь в жилах. Льет так, как растут маис и дрок, так, как ходит мужчина по пятам за женщиной, пока ей не надоест или пока она не убьет его от отвращения, любви или гнева. Возможно, дождь – это божество, которое хочет присмотреть за людьми и придвинулось поближе, но наверняка никто не знает. Пепино Хурело вышел из сумасшедшего дома благодаря врачу, адвокату и судье, известно, что молодежь склонна к экспериментам и теориям, это следствие действия гормонов.
– Как это?
– Не знаю, я только записал, что мне сказали.
Врач, адвокат и судья спросили Пепино Хурело, даст ли себя оскопить (нет яиц, нет и опасности!), и он согласился, ладно, пусть. Врач, адвокат и судья говорили: «Кастрировать».
– А не говорили чего о метаболизме и прогрессирующем болезненном разызвестковании?
– Может быть, не помню…
Умирают по-разному, кто на войне, кто мирно, при катастрофе, по небрежности, твердого правила нет, выбирать не позволено, не может быть общего закона.