Предначертание   ::   Давыдов Вадим

– А вот заговорит - тогда узнаешь, - совсем уже непонятно сказал кузнец. - Я тебя упредил, Яшка. Гляди! Лет-то тебе сколько?

– Сколько ни есть - все мои, - отшутился Гурьев.

– То-то. Я смотрю, ты девок сторонишься, - прищурился Тешков. - А Пелагея… Давай, работа стоит, хватит лясы точить!

* * *



Гурьев подъехал на исправленной бричке к воротам, стукнул в них негромко обушком нагайки. Услышав голос Пелагеи, спрыгнул с козел, помог женщине распахнуть створки, завёл экипаж во двор:

– Принимай работу, хозяйка.

– Должна я чего? - Пелагея опять его разглядывала, из-под руки на этот раз, потому что голову ей запрокинуть пришлось.

Гурьев тоже смотрел на неё. Была бы Пелагея городской барышней - не задержался бы он с заходом. А так… И понравилась она ему по-настоящему: косы чёрные, короной на голове уложены, и платка никакого нет, глаза тёмные, словно угли горячие. Сложена Пелагея тоже была отменно - тело гибкое, сильное, а кость - не по-крестьянски лёгкая. Что-то было в ней, не то цыганская кровь, а может, и персидская, - сколько разных чудес да историй в казачьей вольнице случалось, только держись.

– А как же, - Гурьев улыбнулся отчаянно. - Один поцелуй.

– А не рано ль тебе с бабами-то целоваться, - рассмеялась Пелагея. - Не боишься меня?

– Так разве укусишь, - пожал он плечами.

– Ну-ка, пригнись, - нетерпеливо поманила его Пелагея.