Предначертание   ::   Давыдов Вадим

А фотографии эти так подписать, скажем - "Трёхречье Маньчжурское. Русская земля".

– Эко ж тебя, парень…

– Да нет же, нет, господин есаул, - горячо произнёс Гурьев. - Лица-то какие здесь у людей! Только на лица эти взглянуть! И даже Церкви Православной эта даль от Москвы на пользу пошла. Церковь здесь - народная, я же вижу. Потому и слово её в душу самую людскую проходит. Вот и надо это слово туда, в Россию, нести. А не шашкой махать направо-налево.

– Что ж, целовать жидов-комиссаров в уста сахарные?!

– А вы-то, сами, - чем нынче не жид, Иван Ефремович? - усмехнулся Гурьев.

Шлыков побагровел и закашлялся. Дождавшись, пока у есаула пройдёт первый приступ и немного расправятся лёгкие, Гурьев продолжил:

– Ну, это же просто. Велика Россия, а деваться вам в ней некуда. Нигде вас не ждут, нигде вам не рады. В спину шипят, бандитом обзывают. За речку шагу не ступишь по-человечески, в Москву не поедешь, про Петербург - и говорить нечего. Паспорта нет, так, бумажки какие-то, филькины грамоты. Церковь построить или школу открыть - на всё дозволение властей требуется, а басурманам этим косорылым всё не слава Богу - так и норовят ободрать православного человека как липку. Детей в университет не примут, хоть они и семь пядей во лбу, молодёжь, вместо того, чтобы военное дело постигать да пример брать со старшего поколения, в Совдепию косится, уши проклятым комсомольским агитаторам открывает. Служить негде и некому, одно разорение и непотребство.