JК
Медвежатник :: Сухов Евгений
Страница: 17 из 130 — Облагодетельствовал, господин! Век тебе здоровья! — не унимался бродяга.
Савелий Николаевич, не сбавляя шага, глазел по сторонам. Он напоминал беззаботного провинциала, который от обилия времени готов был заглядывать в каждую лавку и провожать взглядом проезжавшие мимо пролетки с очаровательными дамами. Весь его вид говорил о том, что он создан для праздного времяпровождения, а деловая суета ему так же чужда, как густой снег в июльскую пору. Он то и дело оглядывался на хорошеньких женщин и так радушно им улыбался, как будто с каждой из них провел медовый месяц. Савелий Николаевич был один из многих беспечных горожан, что в этот час заполнили центральные улицы, не отличался от них даже внешне: каждый второй был молод, имел коротенькую стриженую бороду и так же умело перебирал в пальцах набалдашник трости, как будто уделял этому занятию весь свой досуг. Родионов слился с фасадами зданий и выглядел на их фоне гораздо естественнее, чем цветочные насаждения во дворах замоскворецких купцов. Он с удовольствием отмечал, что прохожим его присутствие так же безразлично, как выкрики газетчиков, расхваливающих очередной номер «Вечерней Москвы». Постояв немного у витрины, он свернул в подворотню. Его исчезновение осталось незамеченным.
Савелий Николаевич, не сбавляя шага, глазел по сторонам. Он напоминал беззаботного провинциала, который от обилия времени готов был заглядывать в каждую лавку и провожать взглядом проезжавшие мимо пролетки с очаровательными дамами. Весь его вид говорил о том, что он создан для праздного времяпровождения, а деловая суета ему так же чужда, как густой снег в июльскую пору. Он то и дело оглядывался на хорошеньких женщин и так радушно им улыбался, как будто с каждой из них провел медовый месяц. Савелий Николаевич был один из многих беспечных горожан, что в этот час заполнили центральные улицы, не отличался от них даже внешне: каждый второй был молод, имел коротенькую стриженую бороду и так же умело перебирал в пальцах набалдашник трости, как будто уделял этому занятию весь свой досуг. Родионов слился с фасадами зданий и выглядел на их фоне гораздо естественнее, чем цветочные насаждения во дворах замоскворецких купцов. Он с удовольствием отмечал, что прохожим его присутствие так же безразлично, как выкрики газетчиков, расхваливающих очередной номер «Вечерней Москвы». Постояв немного у витрины, он свернул в подворотню. Его исчезновение осталось незамеченным.