Мегрэ и Долговязая   ::   Сименон Жорж

Видишь ли, для этих людей — я говорю о матери и сыне — весь мир заключается в них двоих, им больше никто не нужен.

Странно думать, что у этой старой дамы когда-то был муж. В доме о нем никогда не говорят. Кроме их самих, на свете для них существуют только те люди, чьи портреты висят на стенах, люди, которые умерли, но о которых говорят так, словно они в большей степени живые, чем все живые на земле.

Я не могу больше, Гертруда. Сейчас я поговорю с Г. Скажу ему, что мне необходимо подышать воздухом своей родины, и он поймет. Только вот не знаю, как он посмеет заговорить об этом со своею матерью…»

— Там еще много? — спросил Мегрэ.

— Семь страниц.

— Продолжайте переводить. Я к вам еще приду. Когда захотите есть или пить, позвоните в пивную «У дофины». Они вам принесут все, что вы закажете.

Из коридора он увидел, что в приемной с застекленной стенкой на одном из стульев, обитых зеленым бархатом, сидела мадам Серр. Она держалась прямо, сложив руки на коленях. Когда старуха заметила Мегрэ, она привстала, но Мегрэ прошел не задерживаясь.

— Улица Гей-Люссако, — сказал он шоферу. — Я покажу, где остановиться.

Большие деревья Люксембургского сада шумели под легким ветром, все стулья были заняты, мелькали светлые платья, в аллеях еще играли дети.

— Мэтр Орэн у себя? — спросил он консьержку.

— Вот уже больше месяца, как он, бедняжка, не выходит.

Как это Мегрэ вдруг вспомнил о нем? Вероятно, это был самый старый адвокат во всем Париже.