JК
Пригоршня вечности :: Бояндин Константин
Страница: 13 из 46Значит, все это привезено с материка. Где же он встречал такое дерево раньше?
— Сиарх, каменный дуб, — пояснила наблюдавшая за ним Рисса. — Должно быть, этим поленьям несколько столетий.
— Они разводили костер из каменного дуба? — не поверил своим ушам Нламинер. — Да любой алхимик отдал бы полжизни за такое бревнышко!
— Скорее всего, они схватили первое, что попалось под руку, — ответила Рисса. — Попытались укрыться в этой потайной пещере и умерли от голода. — Она указала на кости.
В пещере воцарилось молчание.
— И это тоже странно, — продолжала Рисса. — Я попыталась спросить эти кости, что с ними случилось, но они молчат. Словно им уже несколько тысячелетий… или же кто-то следит за мной.
Мурашки побежали по спине Нламинера.
В глазах рептилии блеснул зеленый огонек — признак испуга. Те несколько случаев, когда он замечал страх в ее взгляде, каждый раз казались ему последними мгновениями жизни.
Ветер над их головой застонал жалобнее.
После смерти своих приемных родителей (они умерли в одну и ту же ночь, во сне, со спокойной улыбкой на губах) Нламинер, или Марркес — «клыкастый», как звали его сверстники, — остался один на один со всем миром.
Ни новый жрец, ни соседи Унхара не питали к нему особой приязни. Проработав у городского кузнеца пару лет, Нламинер счел, что пора искать новое пристанище. Весь мир до той поры помещался внутри стен Анлавена.
— Сиарх, каменный дуб, — пояснила наблюдавшая за ним Рисса. — Должно быть, этим поленьям несколько столетий.
— Они разводили костер из каменного дуба? — не поверил своим ушам Нламинер. — Да любой алхимик отдал бы полжизни за такое бревнышко!
— Скорее всего, они схватили первое, что попалось под руку, — ответила Рисса. — Попытались укрыться в этой потайной пещере и умерли от голода. — Она указала на кости.
В пещере воцарилось молчание.
— И это тоже странно, — продолжала Рисса. — Я попыталась спросить эти кости, что с ними случилось, но они молчат. Словно им уже несколько тысячелетий… или же кто-то следит за мной.
Мурашки побежали по спине Нламинера.
В глазах рептилии блеснул зеленый огонек — признак испуга. Те несколько случаев, когда он замечал страх в ее взгляде, каждый раз казались ему последними мгновениями жизни.
Ветер над их головой застонал жалобнее.
После смерти своих приемных родителей (они умерли в одну и ту же ночь, во сне, со спокойной улыбкой на губах) Нламинер, или Марркес — «клыкастый», как звали его сверстники, — остался один на один со всем миром.
Ни новый жрец, ни соседи Унхара не питали к нему особой приязни. Проработав у городского кузнеца пару лет, Нламинер счел, что пора искать новое пристанище. Весь мир до той поры помещался внутри стен Анлавена.