Прикосновение полуночи   ::   Гамильтон Лорел

Но если этого будет недостаточно, я напомню ей, что она обязана мне жизнью своего консорта и своей живой игрушки, человека.

– Напоминать монархам об их долгах не всегда мудро, – заметил Дойл.

– Да, но мне нужно ее согласие, Дойл. Если она запретит – мы ничего не сможем сделать, так что мне придется добиться ее согласия.

Он тронул меня за лицо.

– Я вижу в твоих глазах одержимость. Смерть твоего отца тяжкой несправедливостью легла тебе на сердце.

Я закрыла глаза и легла щекой в его теплую ладонь. Его рука загрубела от веков упражнений с мечом и ножом. И от этого она казалась как будто более настоящей, более твердой, более надежной. А кое-кто из сидхе, из тех слишком высокородных, у которых не бывало мозолей, считали это признаком нечистоты. Грязные расисты!

В объятиях Дойла я могла позволить себе вспомнить тот кошмарный день. Забавно, как хорошо защищается мозг. Я видела окровавленную ткань и носилки. Я держала руку отца, холодную, но еще не окоченелую. Мои руки были в его крови, потому что я его трогала, – но это был не он. Это была просто холодная плоть. Ощущение ужасающей пустоты, когда я до него дотрагивалась, было похоже на то, как войти в дом, ожидая найти его полным знакомых и любимых людей, и обнаружить только голые стены, даже мебель увезли... Ты бредешь из комнаты в комнату и слышишь, как твои шаги отдаются эхом в этой пустоте.