Мегрэ и осведомитель   ::   Сименон Жорж

Даже не помню, когда он звонил в последний раз. Кажется, перед прошлым Рождеством.

— Благодарю вас.

Мегрэ чувствовал себя очень усталым и тяжело опустился на сиденье маленькой черной машины.

— Бульвар Ришар-Ленуар.

Дождь перестал, мостовая по-прежнему блестела, но небо на востоке стало проясняться.

Он смутно ощущал, что эта история выглядит как-то странно. Разумеется, месье Морис не был святым. Он провел бурную молодость и не раз был судим за сводничество.

Затем, к тридцати годам, он поднялся по социальной лестнице, став хозяином публичного дома, одного из самых известных в те времена в Париже, на улице Ганновер.

По документам дом был записан на другое лицо. Добрую часть дня Марсиа проводил либо на скачках, либо играл в карты с другими подозрительными личностями в бистро на улице Виктор-Массе.

У него была кличка — Судья. Уверяли, что, если в их среде случались раздоры, последнее слово оставалось за ним.

Морис был красив, одевался у лучших портных и носил только шелковое белье. Он был женат и уже снимал ту же квартиру на улице Баллю.

С возрастом он пополнел, и это придавало ему большую уверенность в себе.

Вот досада! Мегрэ забыл спросил у кассирши, не говорил ли человек, звонивший по телефону, с акцентом.

Иногда такая деталь может иметь значение.

А пока в голове у него был сплошной туман. Ему вспомнилась фраза, сказанная Морисом Марсиа во время их последнего свидания на набережной Орфевр.