Мегрэ и строптивые свидетели   ::   Сименон Жорж

— И к какому заключению вы пришли?

— Если бы она была некрасивой, все это было бы легче понять. В конце концов биография ее отца дала мне ключ к разгадке. У него ведь были неприятности, не так ли? Он вышел из самых низов. Рассказывали, что вначале он ездил на своей тележке из одной деревни в другую и не умел ни читать, ни писать. Я не знаю, воспитывалась ли его дочь в монастырском пансионе, но независимо от того, в какой школе она училась, другие девчонки устраивали ей нелегкую жизнь. Конечно, имя Ляшомов звучит еще солидно, в особенности в Иври.

Особняк на набережной все еще остается крепостью. Вы понимаете, что я хочу сказать? Эти Зюберы, отец и дочь, сразу вошли в круг большой буржуазии… Мегрэ самому все это уже приходило в голову.

— Я подозреваю, что она за это дорого расплачивается, — продолжала Вероника. — Не хотите ли выпить стаканчик?

— Благодарю. Вы не встречали никого из членов вашей семьи в последнее время?

— Никого.

— Вы ни разу туда не возвращались?

— Я скорее сделала бы крюк, чтобы не проходить мимо дома, с которым у меня связаны слишком тяжелые воспоминания. Однако мой отец, вероятно, неплохой человек. Он не виноват в том, что родился Ляшомом и что его сделали таким, каким. он стал.

— А Леонар?

— Леонар гораздо более Ляшом, чем отец. Именно Леонар хотел во что бы то ни стало выдать меня замуж за богатого промышленника, отвратительного типа, и он говорил со мной по поводу этого брака тоном короля, объясняющего принцу-наследнику, что его основной долг — обеспечить продолжение династии.