JК
Призраки грядущего :: Геммел Дэвид
Страница: 24 из 67А то и на юг, через надирские земли, — в Дренан с его прославленной библиотекой.
Двенадцать золотых все еще хранятся в его комнате. На них можно купить двух лошадей и припасы в дорогу. Чареос обвел глазами стены, в которых был почти счастлив, — и ему вспомнилась последняя ночь в надвратной башне, где они сидели с Тенакой-ханом, лиловоглазым повелителем надиров.
— Почему же все-таки ты оставил нам жизнь? — прошептал Чареос.
Двухчасовая служба близилась к концу. Чареос любил звучные гимны, распев положенных по обряду молитв и то чувство общности, которым всегда сопровождалось для него утреннее богослужение. Пусть его вера меньше, чем у остальных братьев, — он чувствовал себя единым с Серым Орденом, а бывшему солдату больше и желать нечего.
Он встал с колен и направился к выходу в ряду других. Он шел, как и все, склонив голову, и лицо его скрывал глубокий капюшон. Утреннее солнце было приятным после холодного собора. Чареос вышел в Длинный сад и по террасам спустился к южной калитке. За ней монастырская тишина тут же сменилась шумом толпы, спешащей на рынок. Подхваченный людским потоком Чареос дошел до главной площади и свернул в переулок, ведущий на Скотный рынок. Здесь каждый день на торги собирались знатоки — сельские хозяева и дворяне, с толком судившие о быках и лошадях, располагавшихся в стойлах вокруг арены. Чареос занял место на скамье у самых перил и молча стал смотреть, как на круг выводят быков.
Двенадцать золотых все еще хранятся в его комнате. На них можно купить двух лошадей и припасы в дорогу. Чареос обвел глазами стены, в которых был почти счастлив, — и ему вспомнилась последняя ночь в надвратной башне, где они сидели с Тенакой-ханом, лиловоглазым повелителем надиров.
— Почему же все-таки ты оставил нам жизнь? — прошептал Чареос.
Двухчасовая служба близилась к концу. Чареос любил звучные гимны, распев положенных по обряду молитв и то чувство общности, которым всегда сопровождалось для него утреннее богослужение. Пусть его вера меньше, чем у остальных братьев, — он чувствовал себя единым с Серым Орденом, а бывшему солдату больше и желать нечего.
Он встал с колен и направился к выходу в ряду других. Он шел, как и все, склонив голову, и лицо его скрывал глубокий капюшон. Утреннее солнце было приятным после холодного собора. Чареос вышел в Длинный сад и по террасам спустился к южной калитке. За ней монастырская тишина тут же сменилась шумом толпы, спешащей на рынок. Подхваченный людским потоком Чареос дошел до главной площади и свернул в переулок, ведущий на Скотный рынок. Здесь каждый день на торги собирались знатоки — сельские хозяева и дворяне, с толком судившие о быках и лошадях, располагавшихся в стойлах вокруг арены. Чареос занял место на скамье у самых перил и молча стал смотреть, как на круг выводят быков.