Страница:
28 из 133
По Сене проплывали запоздалые лодки, и рыба, выпрыгивая из воды, оставляла на ней медленно расходившиеся круги.
У Малика, по-видимому, был тонкий слух, не менее тонкий, чем у Мегрэ. По крайней мере оба они услышали какой-то звук, но звук едва уловимый. Только вечерняя тишина позволила различить этот еле слышный шорох.
Вначале раздался какой-то скрип. Должно быть, у одного из окон второго этажа, как раз с той стороны, где лишь недавно перед обедом слышались громкие голоса. Потом какой-то приглушенный шум в парке…
Отец и сын переглянулись. Г-жа Малик даже не пошевелилась, методично продолжая подносить вилку ко рту.
Малик вскочил, бросил салфетку на стол и кинулся к двери, легко и бесшумно ступая в своих туфлях на мягкой подошве.
Дворецкий отнесся к происходившему так же спокойно, как и хозяйка дома. Но Жан Клод слегка покраснел; не зная, что сказать, он несколько раз открывал рот и наконец произнес с такой же улыбкой, как у Эрнеста Малика:
— Не правда ли, отец для своего возраста еще очень подвижен?
Другими словами:
«В доме, конечно, что-то происходит, но вас это не касается. Продолжайте есть, а до остального вам нет дела».
— Он регулярно обыгрывает меня в теннис, а я ведь считаюсь неплохим игроком. Это удивительный человек!
И Мегрэ, глядя в тарелку, повторил за ним:
— Удивительный…
Кого-то там, наверху, заперли в комнате. Это было ясно.
|< Пред. 26 27 28 29 30 След. >|