Мегрэ сердится   ::   Сименон Жорж

Он увидел, скорее даже догадался, что это была Ремонда в ночной рубашке и шлепанцах на босу ногу; приложив палец к губам, она шепнула:

— Быстрее поднимайтесь! Да потише! Хозяйка не разрешила мне оставлять дверь открытой.

Ему хотелось немного постоять, задать ей несколько вопросов, чего-нибудь выпить, но скрип в комнате старухи Жанны вспугнул девушку, и она поспешила к лестнице.

Еще минуту комиссар стоял неподвижно. Пахло яичницей, чувствовался легкий запах спиртного. Сейчас в самый раз было бы чего-нибудь глотнуть. Он чиркнул спичкой, сунул под мышку бутылку и стал подниматься к себе.

В своей комнате зашевелилась старая Жанна — должно быть, услышала, что он вернулся. Но у Мегрэ не было ни малейшего желания сидеть в ее обществе.

Он снял пиджак, воротничок, галстук, спустил подтяжки и смешал коньяк с водой в стакане для чистки зубов.

Потом выкурил последнюю трубку, облокотившись на подоконник и глядя на тихо шелестящую листву.

Однако в семь часов Мегрэ был уже на ногах, разбуженный возней Ремонды на кухне. С трубкой в зубах — первой, самой приятной после долгого перерыва, — он спустился вниз и весело поздоровался с девушкой.

— Скажите, Ремонда, вы ведь знаете все дома в округе?

— Знаю, но не бываю там.

— Ладно! Так вот, в глубине парка Эрнеста Малика с одной стороны стоит дом, где, по-видимому, живут садовники.

— Да, и не только садовники, но и шофер и слуги. Только у горничных комнаты в самой вилле.

— Ну а с другой стороны, неподалеку от железнодорожной насыпи?

— Там ничего нет.

— Там есть очень низкое строение. Домишко, вытянутый в длину.

— Это псарня в верхнем парке, — сказала она.