Мегрэ в школе   ::   Сименон Жорж

— Почему ты не протестовал, узнав, что Марсель его обвиняет?

— Мне бы никто не поверил.

Мегрэ снова показалось, будто он почувствовал какой-то почти неуловимый оттенок, пустяк, который нельзя было объяснить. Ребенка, конечно, не радовали обвинения, выдвинутые против отца. Он, видимо, немного стеснялся того, что отец сидит в тюрьме. Но в то же время в нем что-то настораживало. Может, он хотел — безотчетно, невольно — отделиться от своих родителей, упрекая их за то, что они не такие, как все.

Вернее, они были не совсем такие, как все, и жители деревни, вместо того чтобы сторониться их, восставали против них.

Жан-Поль завидовал Марселю.

Будет ли он обвинять его в свою очередь?

В глубине души он не поддался этому дурному чувству. Дело здесь было не в трусости — во всяком случае, не только в трусости. Напротив, подобную позицию можно считать честной по отношению к другим.

Ему представился случай обличить Марселя, обозвать его лгуном. Сделать это было просто. Слишком просто.

А он, видимо, не хотел, чтоб победа ему досталась так дешево.

И еще одно: ему не поверили бы. В самом деле, кто бы ему в деревне поверил, если бы он пришел и сказал:

«Селье солгал. Мой отец не выходил из сарая. Я видел, как он вошел в дом, вышел оттуда, пересек двор. А в этот момент Марсель был у противоположного окна, откуда видеть он ничего не мог».

— Ты ничего не сказал маме?

— Нет.

— Она очень плачет?

— Она не плачет.

Это было еще хуже.