JК
Профилактика :: Ильин Владимир
Страница: 101 из 581А ты, Ксения, отправляйся на свое рабочее место. Тебе-то я верю, а вот ему... — Он замолчал и уставил на меня грозный взгляд. Потом ткнул в меня пальцем и взревел раненым медведем: — Ну, все, козел!.. ТЫ УВОЛЕН!
— Шеф... — выдавил я окаменевшими губами. — Подождите, не надо...
— ПОШЕЛ ВОН! — крикнул Лелик. — И ЧТОБ Я ТЕБЯ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ!
Что-то шелкнуло внутри меня. Как у робопса Айбо, когда он агонизировал у моих ног.
Я повернулся и в каком-то отупении направился к двери.
А Лелик не удержался от искушения нанести последний, решающий удар. И, как водится, — в спину.
— Такому типу, как ты, Ардалин, вообще не место в обществе! Потому что ты и нормальные люди несовместимы, как разные операционные системы!
Самое обидное, что он был, наверное, прав.
Глава 8
Где-то, по-моему, в конце ноября я окончательно слетел с катушек.
К тому времени я уже успел не только пристраститься к алкоголю, но и потихоньку забавлялся «травкой».
Мое затворничество шло по второму кругу, и на этот раз, как ни странно, выносить его было немного легче.
Всегда легче живется, когда знаешь, что впереди ничего хорошего нет и уже не будет.
Только порой я ловил себя на каких-то странных занятиях. И еще в памяти, непонятно от чего, стали образовываться бездонные провалы, в которых бесследно исчезали целые куски моей однообразной жизни...
— Шеф... — выдавил я окаменевшими губами. — Подождите, не надо...
— ПОШЕЛ ВОН! — крикнул Лелик. — И ЧТОБ Я ТЕБЯ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ!
Что-то шелкнуло внутри меня. Как у робопса Айбо, когда он агонизировал у моих ног.
Я повернулся и в каком-то отупении направился к двери.
А Лелик не удержался от искушения нанести последний, решающий удар. И, как водится, — в спину.
— Такому типу, как ты, Ардалин, вообще не место в обществе! Потому что ты и нормальные люди несовместимы, как разные операционные системы!
Самое обидное, что он был, наверное, прав.
Глава 8
Где-то, по-моему, в конце ноября я окончательно слетел с катушек.
К тому времени я уже успел не только пристраститься к алкоголю, но и потихоньку забавлялся «травкой».
Мое затворничество шло по второму кругу, и на этот раз, как ни странно, выносить его было немного легче.
Всегда легче живется, когда знаешь, что впереди ничего хорошего нет и уже не будет.
Только порой я ловил себя на каких-то странных занятиях. И еще в памяти, непонятно от чего, стали образовываться бездонные провалы, в которых бесследно исчезали целые куски моей однообразной жизни...