Профилактика   ::   Ильин Владимир

Пожилой Митрофан Евгеньевич радушно расставил объятия и двинулся навстречу тем, кто двигался в авангарде оравы — смуглолицему моложавому мужчине в помятом, но белоснежном костюме и юной загорелой красотке, увешанной с ног до головы ювелирными изделиями, как. рождественская елка игрушками. Причем распознать национальность гостей по их внешности не представлялось возможным. С равным успехом они могли быть американцами, европейцами, индусами или арабами. В принципе, даже китайцами — было что-то монголоидное в раскосых глазах красотки.

— Добро пожаловать в Россию, господин Торн, — изрёк Митрофан Евгеньевич, по-медвежьи облапив смуглолицего, и Аркадьич тут же двинул меня локтем в бок: мол, переводи.

Ладно, в отчаянии подумал я. Пусть сейчас вам всем будет весело.

— Уэлкам ту зе Раша, мистер, — крикнул я, стараясь перекрыть шум голосов.

Я исходил из того, что английский — интернациональный язык, и знать его должны все, от «негра преклонных годов» до монгольского скотовода.

Вообще-то, английский в свое время я освоил настолько, чтобы читать любой художественный текст, понимая два-три слова в каждой фразе. О произношении же и прочих лингвистических изысках и говорить не стоило — разговорной речи я уделял гораздо меньше внимания. И теперь искренне жалел об этом. Потому что даже если гости и согласятся вести беседу на английском, то они не будут облегчать мою участь посредством записок, как это принято делать в общении с глухонемыми.

В свою очередь, моложавый мистер Торн осклабился и что-то вякнул. Судя по неразборчивости его речи, во рту у него наверняка до сих пор пребывала та каша, которой его потчевали в детстве.

И опять толчок в спину.