Профилактика   ::   Ильин Владимир

За полгода этой, самой тяжелой за время моего трудового стажа, работы я научился платить им той же монетой. Не замечать. Не вглядываться в толпу. Не видеть различий в лицах.

Обычно у меня это неплохо получалось. Но платой за это были приступы.

Собственно, это я называл их так, будто речь шла о каком-нибудь тяжкой болезни. А в психологии, насколько мне известно, подобное состояние характеризуется как глубокая депрессия. Депресняк, как выражается Масяня.

Не знаю, почему, но в такие моменты на меня накатывает острое ощущение бессмысленности и бесполезности всего, что меня окружает. Какой-нибудь стихоплет изрек бы по этому поводу нечто вроде: «Тугой петлей тоска сжимает сердце» — пошло, но, в принципе, верно... Потому что не хочется ничего делать и жить тошно. «Бывают дни, когда опустишь руки, и нет ни слов, ни музыки, ни сил...» — а если это случается несколько раз за день, что бы вы тогда сказали?

И тогда с пронзительной четкостью и ясностью к тебе приходит понимание того, что жизнь твоя не удалась с самого начала и что она будет пустой, как огромная голая равнина до самого горизонта, и что так будет еще много-много лет, пока ты не сдохнешь, наконец, от этой беспредельной тоски и пытки бессмысленностью.

Ну почему я такой, почему?!

Сколько раз я уже твердил себе, тщетно сражаясь с очередным приступом, что надо жить, как все. Тупо, бодро и радостно. Ходить на работу. Гнаться за сиюминутными удовольствиями. Жрать все подряд, пить водку и ухлестывать за противоположным полом.