Профилактика   ::   Ильин Владимир

—  И что ты там делал?

—  Я упал на траву и стал плакать.

—  А потом?

— (Длинная пауза.) Я не хочу... Я не хочу это вспоминать!

—  Ты должен это вспомнить. Что ты сделал?

— (Всхлипывания.) Я... не хотел ее убивать. Но она сама мне подвернулась. Она была такая противная! Вся грязная, и шерсть с нее слезала клочками... Я не знаю, как это получилось. Но я взял камень и стал бить ее — по голове, по хребту, по животу. Она сначала сильно орала, а потом перестала... И я понял, что убил ее.

—  Зачем ты это сделал?

Я не знал, что я расскажу сам себе, но на всякий случай включил в программу и этот вопрос.

—  Мне стало обидно. Такая вонючая помойная тварь живет, а мои мама и папа умерли. Это же несправедливо, верно?

—  А что было потом?

—  Я заревел и стал кричать.

—  Ты помнишь, как именно сделал это?

—  Да. Я кричал так...

В колонках внезапно стало тихо, и я уже решил, что запись прекратилась раньше времени. Однако стоило мне протянуть руку к клавиатуре, как я был оглушен истошным воплем:

—  Эй, Бог, я не люблю тебя! Потому что ты сам никого не любишь! Но все равно, если ты есть, сделай так, чтобы больше никто не погибал! Пожалуйста! Хоть один раз стань не злым, а добрым! Ты слышишь меня, Бог?

И вновь воцарилась тишина, лишь изредка прерываемая судорожными всхлипываниями. А потом голос «гипнотизера» принялся проговаривать формулы выведения из транса.

Я закрыл программу и бессильно откинулся на спинку кресла.

Значит, Антон все-таки был прав.