Мегрэ забавляется   ::   Сименон Жорж

Когда такое случалось, на набережной Орфевр все ходили на цыпочках и говорили вполголоса, поскольку он был способен взорваться в гневной вспышке, столь же резкой, как и короткой, о которой первый же потом и сожалел.

Мадам Мегрэ повела себя до такой степени осторожно, что старалась даже не смотреть в его сторону и, делая вид, будто увлечена женской страничкой в газете, исподтишка наблюдала за реакцией мужа.

Он сам не мог бы сказать с уверенностью, о чем сейчас думает. Может быть, потому, что в таких случаях переставал думать вообще, ибо речь шла не о каком-то мыслительном процессе в его мозгу. В нем как бы ожили три главных участника драмы, а статисты — Антуанетта, невеста и мадемуазель Жюссеран — перестали быть некоей абстракцией, превратившись в человеческие существа.

Но, увы, эти человеческие существа все еще оставались для него схематичными. Они были окутаны сумраком, из которого Мегрэ старался их извлечь почти болезненными усилиями.

Он чувствовал, что истина где-то совсем рядом, и в то же время никак не мог ее ухватить.

Из двух мужчин убийцей был только один, другой — невиновен. Иногда губы комиссара шевелились, как бы силясь произнести некое имя, но, так этого и не сделав, снова смыкались.

Как и в большинстве случаев, не удавалось найти одно бесспорное решение. Таковых было по меньшей мере два.

Тем не менее верным являлось лишь одно, и только в нем таилась человеческая правда.