JК
Мелодия смерти :: Уоллес Эдгар
Страница: 28 из 153Охватывавшее ее отчаяние постепенно перерождалось в возмущение, и, несмотря на то, что возмущение это внешне проявлялось очень редко, все же сила егоросла с каждым разом.
— Твой отец?! — воскликнула миссис Каткарт, побелев от злости. — Да, твой отец был глупцом! Глупцом! — Последнее слово она прошипела. — Он разорил нас, потому что у него не хватило ума для того, чтобы сохранить унаследованное им состояние! Я думала, что он окажется предусмотрительным человеком. В течение двадцати лет я верила в него, думала, что он — олицетворение доброты, мудрости и рассудительности, а он в течение этих двадцати лет транжирил свое состояние, вступал на путь самых рискованных спекуляций, предлагаемых ему, легковерному, рыцарями наживы! Ты говоришь, он бы не заставил тебя? Конечно, он бы не заставил! — И она презрительно расхохоталась. — Он позволил бы тебе выйти замуж за своего шофера, если бы ты этого пожелала! Он был слабым, бесхарактерным человеком! Я ненавижу твоего отца! — Холодный блеск ее глаз источал столько искренней злобы и ненависти, что девушка содрогнулась. — Каждый раз, когда мне приходится встречаться с каким-нибудь сомнительным маклером для того, чтобы выжать из него какие-нибудь биржевые секреты, я начинаю ненавидеть твоего отца с новой силой. Я ненавижу его за то, что нам приходится экономить каждый пенни… И берегись, как бы я не начала ненавидеть и тебя!
Этот поток слов заставил Эдит замолчать. Но затем эти слова, оскорбительные для памяти ее отца, заставили ее забыть об осторожности, о том, что ее смелое возражение навлечет на нее гнев матери и вызовет у той новый приступ бешенства.
— Твой отец?! — воскликнула миссис Каткарт, побелев от злости. — Да, твой отец был глупцом! Глупцом! — Последнее слово она прошипела. — Он разорил нас, потому что у него не хватило ума для того, чтобы сохранить унаследованное им состояние! Я думала, что он окажется предусмотрительным человеком. В течение двадцати лет я верила в него, думала, что он — олицетворение доброты, мудрости и рассудительности, а он в течение этих двадцати лет транжирил свое состояние, вступал на путь самых рискованных спекуляций, предлагаемых ему, легковерному, рыцарями наживы! Ты говоришь, он бы не заставил тебя? Конечно, он бы не заставил! — И она презрительно расхохоталась. — Он позволил бы тебе выйти замуж за своего шофера, если бы ты этого пожелала! Он был слабым, бесхарактерным человеком! Я ненавижу твоего отца! — Холодный блеск ее глаз источал столько искренней злобы и ненависти, что девушка содрогнулась. — Каждый раз, когда мне приходится встречаться с каким-нибудь сомнительным маклером для того, чтобы выжать из него какие-нибудь биржевые секреты, я начинаю ненавидеть твоего отца с новой силой. Я ненавижу его за то, что нам приходится экономить каждый пенни… И берегись, как бы я не начала ненавидеть и тебя!
Этот поток слов заставил Эдит замолчать. Но затем эти слова, оскорбительные для памяти ее отца, заставили ее забыть об осторожности, о том, что ее смелое возражение навлечет на нее гнев матери и вызовет у той новый приступ бешенства.