JК
Пророчество Двух Лун :: Ленский Владимир
Страница: 22 из 552Господа что-то там решили между собой, вот и увезли рыжего в горы.
Но, как выяснилось теперь, даже тогда, после двух смертей, он еще был жив и вел постоянный диалог с собственной душой: душа просила, жаловалась, требовала, а Радихена только злился и отказывал – нет, не время, невозможно…
И только сейчас душа замолчала. Поняла, видать, что и впрямь невозможно.
Невозможно жить. Невозможно быть, оставаться на свете.
– Что? – спросил вдруг Радихена.
Стражник подтолкнул его к бочке.
– Умойся, вот что.
Радихена забрался в бочку. Вода оказалась чересчур горячей, и Радихена молча заплакал: он всегда боялся физической боли, и даже теперь, когда душа его омертвела, тело продолжало страдать и испытывать страх.
Стражник бросил ему мочалку – комок грубых спутанных ниток, пропитанный ароматическим маслом.
– Разотрись. Ты что, никогда в общественных банях не был?
Радихена принялся вяло возить мочалкой под водой.
От горячей воды на бледной коже пленника проступили шрамы и рубцы – все те приметы, по которым его можно было бы найти, если бы он посещал продажных женщин или общественные бани. Серая краска облезала с рыжих волос, на свет явились медные пряди.
Новая одежда, приготовленная для Радихены, оказалась приметно хуже прежней; и он вдруг до самых печенок ощутил, как начинается его путь назад: от доверенного лица герцога Вейенто – обратно, к пьянице и оборванцу, к негодному крепостному господина Адобекка.
Но, как выяснилось теперь, даже тогда, после двух смертей, он еще был жив и вел постоянный диалог с собственной душой: душа просила, жаловалась, требовала, а Радихена только злился и отказывал – нет, не время, невозможно…
И только сейчас душа замолчала. Поняла, видать, что и впрямь невозможно.
Невозможно жить. Невозможно быть, оставаться на свете.
– Что? – спросил вдруг Радихена.
Стражник подтолкнул его к бочке.
– Умойся, вот что.
Радихена забрался в бочку. Вода оказалась чересчур горячей, и Радихена молча заплакал: он всегда боялся физической боли, и даже теперь, когда душа его омертвела, тело продолжало страдать и испытывать страх.
Стражник бросил ему мочалку – комок грубых спутанных ниток, пропитанный ароматическим маслом.
– Разотрись. Ты что, никогда в общественных банях не был?
Радихена принялся вяло возить мочалкой под водой.
От горячей воды на бледной коже пленника проступили шрамы и рубцы – все те приметы, по которым его можно было бы найти, если бы он посещал продажных женщин или общественные бани. Серая краска облезала с рыжих волос, на свет явились медные пряди.
Новая одежда, приготовленная для Радихены, оказалась приметно хуже прежней; и он вдруг до самых печенок ощутил, как начинается его путь назад: от доверенного лица герцога Вейенто – обратно, к пьянице и оборванцу, к негодному крепостному господина Адобекка.