Мерцание золотых огней   ::   Новиков Николай

Юля встала за дерево, и, зло прищурив красивые голубые глаза, следила за тем, как бочка со страшной скоростью несется вниз. Котов уже понял, что спрыгнуть не удастся. Он дико зао рал, и в это мгновение бочка врезалась в кирпичную стену дома, перевернулась, отлетела в сторону. Страшная сила инерции смела Котова, он, перекувыркнувшись в воздухе, врезался головой в стену дома и тяжело шмякнулся на черный асфальт. Левый глаз его выскочил, левая сторона черепа превратилась в сплошное крова во-серое месиво.

- Ты где была так долго, Юля? - спросил Григорий Малюков, вставая с кровати. - И почему я должен был до двенадцати смот реть телевизор?

- Ты смотрел, папа?

- До двенадцати, как и договорились. А что случилось, доч ка? Ты почему такая бледная? Юля, на тебе лица нет! - встрево жился Малюков.

- Папа, запомни: я сегодня вернулась домой в десять и больше никуда не выходила.

- Как это - не выходила?

- Ну так, не выходила и все. Я пришла домой около десяти вечера, уставшая, и сразу легла спать.

- Юля! Ты меня пугаешь, дочка... Да объясни ты толком, что случилось?

- Что должно было, то и случилось. Папа, я если тебя очень сильно обидели, ты что будешь делать?

- Я? Ну, не знаю... Смотря кто обидел. Если кто-то из му жиков, своих, так можно и морду набить. А если директор наорет или без премии оставит - что ж тут сделаешь?

- Получается, если у него власть, может делать с тобой все, что хочет?

- Не все, но обидеть может любого работягу.