Псалмы Ирода   ::   Фриснер Эстер

— Ну вот, — сказала она, игнорируя провокационный выпад Марты, — вряд ли тут найдется достаточно умная голова,чтоб докопаться до истины. Я кончила, надо поторапливаться. Я отдам тебе накидку Бабы Филы у черного входа, а ты отнесешь ее наверх. Я же отправлюсь сначала помыть руки и лицо, будто готовилась к ужину. Пошли.

— Иду! — Марта вскочила с постели Приски и даже не побеспокоилась подтянуть покрывало, чтоб придать ей хоть видимость прежней аккуратной заправки. И когда Бекка кинулась выравнивать смятые простыни и покрывало, ей показалось, что она слышит презрительный смешок.

Бекка задула единственный тусклый фонарь, который она рискнула зажечь у самого входа в спальню, и тщательно прикрыла за собой дверь. Прежде чем она осмелилась вступить на тропинку, она осторожно поглядела в оба конца дорожки. Уши напряженно ловили шум, который мог означать, что кто-то идет. Воздух был свеж и холоден. Он свободно проникал под колокол капюшона накидки Бабы Филы и ледяной рукой обнимал шею Бекки. Она еще раз кинула взгляд на дорогу.

— Да шевелись же ты, дуреха чертова! — Марта с силой толкнула Бекку в спину, заставив ее выскочить на дорогу. — Я на тебя и без того какой кусок жизни потратила! И будь я проклята, если еще и ужин пропущу! Баба Фила запросто сожрет мою долю в случае чего.

Бекка выпрямилась, стараясь вернуть себе пошатнувшееся достоинство.

— В осторожности нет беды, — сказала она с важностью.

— Если б Дева Мария была столь же осторожна, так Иисус и по сей день сидел бы у нее в чреве, — бросила ей прислуга Бабы Филы.