Псалмы Ирода   ::   Фриснер Эстер

«И па поднимет глаза после того, как прочтет благодарственную молитву, и спросит, не видел ли кто-нибудь Джеми и Джона», — думала Бекка. И притворится, что он ни о чем и представления не имеет; точно так же, как это сделала Кэйти, когда речь шла о Томе. Все будут сначала задавать тот же вопрос, но пройдет немножко времени, и правда выйдет наружу. Но никто никогда не проговорится. Особенно женщины. Ибо это неприлично — говорить о таких вещах. «Прости меня, Дева Мария, но я больше не могу быть приличной женщиной. Господи, помоги мне, ибо я не могу больше жить во лжи».

Бекка уткнула лицо в подушку и разрыдалась. Это были слезы, о которых Джеми было не дано узнать. Она оплакивала сейчас того безымянного ребенка, которым он был когда-то, когда его взяли со склона холма и спасли от верной смерти.

(Спасли? Какая разница — тот холм или этот? Смерть ведь никогда не торопится).

Бекка рыдала. Она оплакивала и Джеми, и всех будущих детей, избранных Царем Иродом, и девочку мисс Линн, и Сьюзен Тали, и Дассу, танцующую в огненном облаке, и па, который так любил своего сына и все же даровал ему смерть. И всех детей, получивших приют в Поминальном холме.

И Джеми, и несбывшиеся сны.



15

…И если будет сын, то умерщвляйте его.

(Книга Исхода, 1:16)



После того, как Джеми исчез, Бекке показалось, что холода наступили куда более сильные, чем были в это же время в прошлые годы.